Гилберт Честертон: Убийства на улице Морг. Сапфировый крест (сборник)

Детектив – законопослушный жанр. Сыщик не может подбросить подозреваемому наркотики или взрывчатку, не может выбить из него признание, как не может рекрутировать лжесвидетелей. Он побеждает благодаря блестящему аналитическому уму, логике, интуиции, воле к победе и, конечно же, непоколебимой вере в торжество Добра над Злом, в торжество справедливости, которую столь безоглядно попирает преступник, взявший на себя смелость бросить вызов моральным ценностям общества и законам жизни как таковой.

Детектив прежде всего антикриминален, хотя некоторые из противников этого жанра обвиняют его в том, что он построен на насильственном действии, следовательно, является своего рода катализатором роста преступности. Заявления подобного рода столь же абсурдны, сколь абсурдно было бы обвинить автора живописного полотна «Иван Грозный и сын его Иван» в пропаганде детоубийства.

Детектив не только не пропагандирует насилие, он самым активным и убедительным образом осуждает, развенчивает его мнимую романтику и выносит суровые и не подлежащие апелляции приговоры. В большей, пожалуй, степени, чем литературные произведения других жанров, подчас формирующие достаточно толерантное отношение к тем, кто «оступился» или «стал жертвой несовершенства общества». Детектив не занимается анализом социальных болезней. Есть преступление, есть тот, кто его совершил, и есть тот, кто от имени всех нормальных людей идет по следу, чтобы выявить, вычислить, поймать и отдать в руки правосудия того, кому не место в социуме.

Что же касается изначально порочных людей, то они встречаются в любом обществе независимо от его морального климата. Если в одной и той же семье, предположим, достаточно интеллигентной и обеспеченной, из двух взрослых сыновей один – добропорядочный гражданин, а второй становится насильником и убийцей, то не стоит в последнем случае обвинять общество. Как советовал Козьма Прутков, «неча на зеркало пенять, коли рожа крива». Общество – не более чем питательный бульон, в котором может при благоприятных обстоятельствах развиться бацилла преступности, без которой нет и не может быть преступления.

Расследование – прежде всего увлекательная игра , а интерес к игре заложен в самой природе человека, является его потребностью, так что детектив лишь служит средством удовлетворения этой потребности.

Еще одно неотъемлемое свойство человеческой натуры – любопытство , которое настоятельно требует своего удовлетворения при соприкосновении с некой тайной, наличие которой является непреложным условием создания произведения детективного жанра. Как заметил в свое время Альберт Эйнштейн, «самое прекрасное чувство, которое может выпасть на долю человека, – ощущение тайны. Это источник всякого истинного искусства, всякой науки».

Зачастую детектив сравнивают с игрой в шахматы, где по обе стороны клетчатой доски сидят автор и читатель, который пытается предугадать очередной ход противника, опередить его на пути к развязке и поздравить себя если не с победой, то хотя бы с тем, что он, как говорится, «тоже не лыком шит», если оказался способен разгадать сложную головоломку.

Читатель ощущает причастность к захватывающей охоте на существо, которое вследствие своих сознательных действий утратило человеческий облик и представляет собой страшную угрозу для окружающих. Если у охотников на пернатую дичь или на зверя нет-нет да и ёкнет сердце от осознания несправедливости своих действий в отношении совершенно безгрешных существ, то в процессе преследования преступника подобные эмоциональные колебания напрочь исключены.

Как писала в свое время королева детектива Агата Кристи, «можно было бы воздержаться от своего отношения к убийцам, но, по-моему, они – проклятие для общества: они привносят исключительно ненависть и извлекают из нее максимум возможного. Готова поверить, что убийцы ступили на свой путь из-за врожденной бездарности и поэтому, вероятно, заслуживают сострадания…но, мне кажется, пощады они не заслуживают… У нас в Англии мы не пытаемся приучить волка лежать рядом с ягненком, и сомневаюсь, что такое реально возможно. Дикого кабана мы стараемся выследить в горах до того, как он спустится к ручью убивать детей…»

В данном случае охотник ощущает себя спасителем мировой гармонии, а посему не может испытывать каких-либо сомнений в справедливости своего дела. Убийца должен понести заслуженное наказание, иначе жизнь на нашей планете превратится в ад.