– Кое в чем ваш друг прав. Он говорит, что трудно понять, кто из братьев хороший, а кто плохой. Ох, как это сложно, ужасно сложно выбрать хорошего.
– Я вас не понимаю, – произнес отец Браун и начал отодвигаться.
Женщина шагнула к нему, брови ее грозно насупились, теперь она смотрела исподлобья, словно бык, опустивший рога.
– А хорошего и нету, – прошипела она. – Да, капитан поступал плохо, когда брал эти деньги, но, я думаю, принц, давая их, поступал не намного лучше. Не только у капитана есть грехи.
Лицо отвернувшегося клирика озарилось, губы его уже сложились, чтобы произнести слово «шантаж», но в этот миг женщина резко повернула в сторону сделавшееся белее снега лицо и чуть не упала, потому что дверь в зал беззвучно отворилась и в проеме, словно призрак, возник Пол. Из-за странной особенности зеркальных стен показалось, что сразу пять бледных Полов одновременно вошли через пять дверей.
– Его высочество прибыли, – произнес он.
Тотчас за первым залитым солнцем окном, словно актер по освещенной сцене, прошел человек. Через секунду он прошел за вторым окном, и многочисленные зеркала повторили орлиный профиль и движение быстро шагающего мужчины. Держался он прямо и уверенно, но волосы у него были совершенно седые, а лицо имело странный желтоватый оттенок, напоминающий слоновую кость. Такой короткий с горбинкой римский нос, какой был у мужчины, обычно сочетается с вытянутыми худыми щеками и острым подбородком, но у него эти части лица были прикрыты усами и эспаньолкой. При этом усы были намного темнее бородки, что придавало ему слегка театральный вид, и одет он был столь же ярко: белый цилиндр, в петлице – цветок орхидеи, желтый жилет и желтые перчатки, которыми он на ходу помахивал и похлопывал о раскрытую ладонь. Когда он подошел к парадной двери, чопорный Пол открыл ее и вновь прибывший бодро произнес:
– Как видишь, я приехал.
Суровый Пол строго поклонился и ответил что-то неразборчивым голосом. Несколько минут они о чем-то тихо разговаривали. Потом дворецкий провозгласил: «Все в вашем распоряжении», – и размахивающий перчатками принц Сарадин радостно вошел в зал, чтобы приветствовать гостей, которые снова стали свидетелями необычайного зеркального эффекта: в комнате появилось сразу пять принцев.
Принц поставил белый цилиндр на стол, бросил на него желтые перчатки и радушно протянул руку.
– Ужасно рад видеть вас у себя, мистер Фламбо, – сказал он. – Весьма о вас наслышан. Надеюсь, вы не сочтете это замечание неосмотрительным?
– Что вы! – рассмеялся Фламбо. – Я не настолько тонкокожее существо. Люди редко когда добиваются известности благодаря одной лишь добродетели.
Принц бросил на него быстрый настороженный взгляд, очевидно желая удостовериться, что подобный ответ не является камнем в его огород, но потом тоже рассмеялся и предложил всем, в том числе и себе, кресла.
– Знаете, а мне здесь нравится, – заметил он между прочим. – Разве что, боюсь, на острове почти нечем заняться, но рыбалка тут отменная.
Какое-то странное чувство преследовало священника, который смотрел на принца внимательно и чуть исподлобья, как ребенок. Что-то такое, чего он пока не понимал. Отец Браун обвел взглядом седые тщательно завитые волосы, изжелта-бледное лицо и худую фатоватую фигуру. Ничего необычного в них не было, разве что просматривалась некоторая нарочитость, как у человека, освещенного светом рампы. Интерес непонятным образом заключался в чем-то другом, в самом контуре лица, возможно. Брауна мучила мысль, что оно было ему смутно знакомо. Этот человек выглядел, как переодетый старый знакомый. Но потом неожиданно он подумал про зеркала и списал разыгравшееся воображение на какой-нибудь психологический эффект, вызываемый умножением человеческих масок.
Принц Сарадин распределял внимание между гостями весело и очень тактично. Узнав, что детектив любит отдых на природе и намерен провести отпуск активно, он сопроводил Фламбо вместе с его лодкой на самое рыбное место на реке, а через двадцать минут уже вернулся в своем каноэ, чтобы присоединиться к отцу Брауну в библиотеке и с не меньшей охотой погрузился в более философские удовольствия. Похоже, он разбирался одинаково прекрасно как в рыбалке, так и в книгах (правда, большей частью в книгах не самого поучительного свойства), знал он пять или шесть языков, хотя в основном в разговорной форме. Несомненно, ему приходилось жить в разных городах и вращаться в разных обществах, потому что самые веселые его рассказы касались подпольных игорных домов и опиумных притонов, жизни беглых каторжников в Австралии и итальянских разбойников. Отцу Брауну было известно, что последние несколько лет некогда блистательный принц Сарадин провел почти в беспрерывных путешествиях, но даже представить себе не мог, что путешествия эти были настолько дискредитирующими и настолько захватывающими.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу