Валерий Смирнов - Ловушка для профессионала

Поэтому Марина с ребятами бросились вперед трусцой, однако, как уже было сказано, когда везет — тогда везет. Одна машина на трассе все-таки появилась, гаишники из засады возвращались. И когда моя охрана с языками за плечами добежала до места столкновения, они могли защищать только мертвого Олега, потому что прокурорская шайка и по ментовской волне свои уши растопыривает. Эх, Марина, видно не судьба была тебе свою жизнь с Рэмбо устроить. Поэтому, наверняка, ты такое устроила в городе…

Это же нужно, чтобы довести мэра до состояния, когда его Котя должен был успокаивать, валерьянкой отпаивать. Марина, Марина, когда я выхожу из своя, — так это мой стиль работы, но тебе стоило придумать что-то другое. Заявить мэру по телефону — если за сутки не найдется генеральный директор «Козерога», то по истечении этого срока каждый час в городе будет взрываться очередное здание…

Кто знает, может, мэр в душе и не поверил. Зато я уверен: если бы мне повезло пойти на тот свет, городские здания точно летели бы вверх прощальным салютом. Хотя бы потому, что работа составляет для Марины смысл ее жизни. Впрочем, это отличительная черта многих сотрудников нашей фирмы. Если бы другие с нас пример брали, стал бы я господину губернатору советовать в плен сдаваться? Видимо, Константин Николаевич не хочет такого улучшения жизненного уровня населения только оттого, что не уверен — назначат ли его немцы старостой или нет? Можно подумать, ему когда-то кто-то на этот счет конкуренцию составлял, лично я бы на такой ответственный пост другой кандидатуры в Южноморске просто не нашел.

Рябов пришел поближе к вечеру, когда в до сих пор открытое из-за последствий визита целителя окно комнаты явственно протянулась прохлада. Вынужденная мера, решил я, зябко поведя плечами, в прошлый раз кондиционер с проблемой окончательной очистки воздуха явно не справился.

— Ты сегодня молодцом, — сказал Рябов, заботливо поправляя одеяло на моей груди. — Сразу видно, легче стало. Да?

— Да. Но особенно мне станет хорошо, когда я вообще перестану боль чувствовать…

— Прекрати, — прервал меня Сережа, потому что прекрасно догадывался о таком продолжении фразы.

— Рябов, ты из пули амулетик сделай, — посоветовал ему я.

— А ты тот кремень на грудь повесь, — парировал Сережа. — В крайнем случае пригодится. Если сабли под рукой не будет. И чего тебе неймется?

— Сережа, ну хоть раз представь себя на моем месте. Ты бы выдержал?

— Конечно, — тут же соврал Рябов, посмотрел в мои глаза и торопливо добавил: — Пять минут, по крайней мере.

Мы улыбнулись почти одновременно, разве что мне это удалось сделать чуть раньше, когда Рябов заявил, что на моем месте он бы сдержался.

— Не дрейфь, скоро встанешь. На охоту рванем, — продолжал нагнетать атмосферу благодушия Рябов.

— Да, как в том анекдоте, когда к умирающему охотнику пришел его друг гробовщик.

— К тебе это не относится.

— Отчего?

— У меня на тебя времени нет. Доволен?

— А что, в городе по-прежнему гробы пользуются повышенным спросом? Слушай, Сережа, может нам столярку по части гробов открыть? Заработали бы кучу денег. Делали такую красоту, как для юаровских негров, специально для очень крутых бизнесменов. С рекламой. «Запасайтесь гробами, завтра будет дороже, чем сегодня. Думайте о своем будущем! Ваши проблемы — наши заботы!» Ладно, Сережа, как там восприняли судьбу Чируса? Надеюсь, ты понимаешь, у меня другого выхода не было.

— Был выход. Не стоило…

— Если бы я лежал с пулей, ты бы долго думал, что стоит, а что нет?

— Я бы не думал. Но я отвечаю за безопасность фирмы. И это — вполне естественно. У тебя было другое решение. Ты поступил, как пацан.

— Но-но, Рябов, — бормочу я, — что-то ты стал сильно разговорчивым. Сил наберусь, я тебе по тыкве настреляю.

Сереже, видимо, очень хочется, чтобы я наконец-то согласился с его требованиями по соблюдению максимальной безопасности в дальнейшем. Обстановка сейчас для этого самая подходящая. В моем положении другой бы, наверняка, сам себе давал клятвы: что бы я еще хоть раз… Однако молиться таким образом мне не улыбается, хотя бы потому, что обманывать себя не собираюсь.

По ухмылке Рябова я понял: наконец-то Сережа откажется от своего традиционного требования.

— Горбатого могила исправит… — как бы невзначай бросил Рябов, подтверждая мою мысль*.

— Это ты о себе?

— В частности, о себе.

— Тогда, может быть, соизволишь все-таки ответить на вопрос пролившего кровь за светлое будущее.