Джорджетт Хейер: Убийство в Эшли-Грин

Брат вытаращился на нее:

– Со мной? Зачем?

– Я не спросила.

– Ну, пусть приезжает, если хочет, только с какой стати… – Кеннет помолчал и внезапно развернулся, скинув ноги с подлокотника своего кресла. – Ха! Понял!

– Что ты понял?

– Я наследник.

– Да, наследник. Я об этом не подумала.

– Я тоже не подумал, но по отцовскому завещанию должно быть так. Двести пятьдесят тысяч фунтов! Надо позвонить Виолетте, сказать ей!

Он подскочил, но сестра остановила его.

– Чушь! Откуда ты знаешь?

– Потому что потрудился выяснить, когда Арнольд не захотел дать мне взаймы жалких пять сотен. Мергатройд, Мергатройд! Я богат! Слышишь? Я богат!

Мергатройд, вернувшаяся в комнату за чайной скатертью, ответила:

– Да, слышу, мастер Кеннет, и советую держать язык за зубами. Как можно кричать «я богат», когда ваш единокровный встретил такой конец!

– Не все ли равно, как он его встретил, раз встретил? Какой номер телефона у Виолетты?

– Не говорите так, мастер Кеннет! Вам бы понравилось, если бы вас самого пырнули ножом? Это подлый, низкий способ убийства, вот что я скажу.

– Я вовсе так не считаю, – возразил Кеннет. – Зарезать человека ничуть не хуже, чем застрелить, и гораздо разумнее. Во-первых, выстрел далеко слышен, во-вторых, в трупе остается пуля, и по ней можно вый-ти на тебя. А от лезвия ножа не остается следов, и от него легко избавиться.

– Не понимаю, как вы можете говорить такие вещи! – негодующе воскликнула Мергатройд. – Это совершенно неприлично! И никакие умные разговоры не заставят меня отказаться от своих слов! Резать людей ножом гнусно, подло!

Кеннет раздраженно замахал на нее руками.

– Не гнуснее и не подлее, чем убивать любым другим способом! Меня тошнит от этого слезливого пустословия! Какой номер телефона у Виолетты?

– Не нужно так из-за него раздражаться, – заметила Антония. – Лично я согласна с Мергатройд.

– Людей, начинающих фразу с «лично я» (а это всегда женщины), нужно бросать на съедение львам. Это отвратительная манера.

– Наверное, я переняла ее у Виолетты, – задумчиво произнесла Антония.

– Оставь Виолетту в покое! Она что, действительно так говорит?

– Часто.

– Нужно будет ей сказать. В пятидесятый раз спрашиваю – какой у нее номер?

– Ноль четыреста девяносто шесть или что-то в этом роде. Лучше посмотри в справочнике. Кто-нибудь из вас выводил утром собак на прогулку?

– Собак? Я, разумеется, нет, – ответил Кеннет, листая телефонный справочник. – Черт, нужно будет кого-нибудь для этого нанять! Тут целые страницы с Уильямсами! Черт побери эту девицу, откуда у нее такая фамилия?

– Не надо ругаться, – произнесла Мергатройд. – Вам нужно найти инициал. Нет, мисс Тони, вы прекрасно знаете – я ни за что не стану прогуливать ваших жутких собак. Избавьтесь от них, заведите маленького, хорошенького фокстерьера, тогда посмотрим.

– Ну, ладно, выведу их сама, – сказала Антония, надела шляпку и вышла.

К гаражу, над которым располагалась квартира, примыкал дворик, куда из кухни вела железная лестница. Антония арендовала бокс к ведущей во двор дверью, превратив его в просторную конуру. Бокс занимали три суки-бультерьера, которые шумно, на свой манер, приветствовали хозяйку. Она взяла их на поводки, скомандовала Билли «к ноге» и отправилась на прогулку. Мергатройд, выйдя на верхнюю площадку железной лестницы, попросила Антонию, если та будет проходить мимо молочной, купить полдюжины яиц.

– Эта мисс Уильямс почти наверняка останется на ужин, – угрюмо заметила Мергатройд. – Ваша бедная мать в гробу перевернется! Какие у нее жуткие эскизы! И что помешает ей с мастером Кеннетом пожениться, раз не стало мистера Арнольда?

– Ничего, – ответила Антония, сопротивляясь попыткам одной из собак обмотать ей ноги поводком.

– Вот и я говорю, – согласилась Мергатройд. – Всегда что-нибудь испортит обедню.

Антония оставила служанку с ее размышлениями и пошла в сторону набережной. Вернулась она час спустя, забыв про яйца, и, задав собакам вечерний корм, взбежала по лестнице в кухню, где Мергатройд делала сдобное тесто. Рядом, положив локти на стол, сидела белокурая девушка с проницательными серыми глазами и довольно крепким подбородком и наблюдала за действиями Мергатройд. Увидев Антонию, она улыбнулась.

– Привет, – сказала она. – Просто заглянула на минутку.

– Я не купила яиц, – объявила Антония.

– Ничего, я принесла, – ответила гостья. – Я слышала, ваш единокровный брат убит. Как я понимаю, соболезнования выражать не стоит?