Джорджетт Хейер: Убийство в Эшли-Грин

– Надо же, – сказала она. – Можно подумать, что это уже поминки.

Гости почувствовали себя скованно. Виолетта поджала красивые губки и откашлялась. Рудольф Мезурье поправил галстук и робко произнес:

– Ужасная история с мистером Верекером. Это кажется просто невероятным.

Виолетта грациозно повернулась и одарила его медленной, обаятельной улыбкой.

– Да, кажется, правда ведь? Я его не знала, но мне жутко об этом думать. Не думаю, что Тони и Кен полностью это осознали.

– Не думаешь, моя милая? – насмешливо произнес Кеннет.

– Кеннет, как бы ты ни относился к бедному мистеру Верекеру, когда он был жив, думаю, ты мог бы по крайней мере притвориться опечаленным.

– Это бессмысленно, – сказала Антония, доставая маслины из высокой банки. – Принимай нас, Виолетта, такими, какие мы есть. Кеннета не отучишь говорить то, что придет ему в голову.

– Не думаю, что это хороший план, – холодно ответила Виолетта.

– Это только из-за его слов, что твоя зеленая шляпка похожа на курицу в обмороке. К тому же это не план: это диагноз. Маслину, Рудольф?

– Спасибо. – Мезурье отошел в дальний конец комнаты и присел на угол обеденного стола. Взяв маслину с конца штыка, которым девушка добывала их из банки, он вполголоса спросил: – Как это произошло? Почему ты там оказалась? Я никак не могу понять.

Она твердо выдержала его взгляд.

– Из-за нас с тобой. Я написала ему, что мы хотим пожениться, решив, что он будет рад и, возможно, сделает нам щедрый подарок.

– Да, я знаю. Жаль, что сначала ты не посоветовалась со мной. Я не представлял…

– Почему? – перебила его Антония. – Передумал?

– Нет-нет! Что ты! Дорогая, я без ума от тебя, но сейчас не время. Ты знаешь, я на мели, и такой человек, как Верекер, сразу бы пришел к мысли, что мне нужны твои деньги.

– Никаких денег у меня нет. Нельзя назвать деньгами пять сотен в год. К тому же в этом году несколько фирм не платят дивидендов, так что я почти нищая.

– Да, но у него-то деньги были. В общем, я жалею, что ты так поступила, потому что это ставит меня в неловкое положение. Надеюсь, не очень неловкое, но непременно выяснится, что мы повздорили в тот день, когда он был убит.

Антония посмотрела в другой конец студии на другую пару. Они как будто были поглощены ссорой. И она спросила без обиняков:

– Откуда ты знаешь, когда он был убит?

В темно-синих глазах Рудольфа, окаймленных черными ресницами, появилось испуганное выражение.

– Я… разве ты мне об этом не говорила?

– Нет, – отрезала Антония.

Он издал неуверенный смешок.

– Но ты сказала. По телефону. Ты забыла. И все же мое положение, ты же понимаешь, не так ли? Конечно, в сущности, это не важно, но у полицейских непременно возникнут подозрения, а оказаться замешанным в чем-то мне бы не хотелось – в моем положении нужно быть осмотрительным.

– Не беспокойся, – сказала Антония. – Это меня подозревают полицейские. Я там была.

– Тони, я тебя не понимаю. Почему ты там была? Что привело тебя туда? Месяцами не разговаривала с Верекером, а потом вдруг понеслась в коттедж «Риверсайд» на выходные – никакого смысла тут я не вижу.

– Смысл есть. В субботу утром Арнольд отправил мне из конторы отвратительное письмо, которое я в тот же день получила. И поехала поговорить с ним по этому поводу.

– Ах, моя дорогая! – сказал Мезурье, благодарно пожимая ей руку. – Можешь не рассказывать. Он написал обо мне что-то клеветническое. Могу представить! Только не нужно было делать этого, милая. Я могу сам за себя постоять.

– Да, наверное, можешь, – ответила Антония, – но все равно я не хотела позволять Арнольду распускать о тебе ложь.

– Дорогая! Что он тебе сказал?

– Он мне ничего не сказал, потому что мы не виделись. Написал несколько страниц чуши о том, что очень скоро пойму, за какого подлеца собираюсь замуж, что ты негодяй, вор и все такое прочее.

– Черт возьми, он был свиньей! – воскликнул Мезурье, покраснев. – Само собой, понимал, что через год не сможет воспрепятствовать нашему браку, поэтому пытался очернить меня перед тобой. Письмо у тебя?

– Нет, я его сожгла. Подумала, так будет безопаснее.

Мезурье пристально посмотрел на нее.

– Значит, оно не попадет в руки полиции? Дорогая, ты ничего не скрываешь? Если Верекер выдвинул против меня конкретное обвинение, скажи мне.

– Конкретных не было.

В этот момент в комнату вошла Мергатройд. Антония встала из-за стола и посмотрела в сторону брата.

– Если вы кончили ссориться, ужин готов. – Подумала и логично добавила: – А если нет, все равно готов.