Лилиан Браун - Кот, который знал Шекспира

– Одна тысяча, – сказала женщина-дилер в пушистой коричневой шапке.

– Да, вижу – одна тысяча. Это не деньги! Прекрасное бюро – семь выдвижных ящиков, множество отделений для бумаг, есть секретное отделение. Кто поднимет цену до двух тысяч?

Квиллер поднял карточку,

– ЕСТЬ! – крикнул помощник.

– Две тысячи – раз. Сделаем из них три. Крепкая вишня. Это бюро – молчаливый свидетель многих исторических событий. Итак, три тысячи!

– ЕСТЬ!

– Прекрасно! Три тысячи! Кто поднимет до трёх с половиной? Ну? Кто? Ваддала ваддала бидда ваддала бидда бидда ваддала…

Эта песня аукциониста на тарабарском языке словно загипнотизировала Квиллера. Он поднял карточку.

– Но тридцать пять сотен за это пятитысячное бюро – разве деньги?! А? Кто больше? Ну, ну, ну!

– ЕСТЬ!

Свитер из тонкой шерсти плотно сжал горло Квиллера. Он сбросил куртку.

– Четыре тысячи! Четыре тысячи! Да это просто даром. Крепкая вишня, медные ручки!

– ЕСТЬ!

– Четыре тысячи пятьсот. Услышу ли я великолепное число «пять»? Ну же, ребята! Пошевеливайся!

– Четыре шестьсот! – выкрикнул Квиллер.

– Четыре шестьсот! Кто-нибудь четыре и семь? Четыре и семь… Ваддала ваддала бидда ваддала бидда бидда ваддала…

– ЕСТЬ!

Женщина в пушистой коричневой шапке хотела получить бюро и всё повышала цену.

– Четыре семьсот – раз! Что я слышу – четыре восемьсот? Ваддала ваддала бидда…

Квилл ер поднял карточку.

– ЕСТЬ!

– Четыре тысячи восемьсот. Поживей, ребята,.. – Четыре девятьсот! – выкрикнула женщина-дилер.

– Пять! – заорал Квиллер.

– Резво! Пять, я не ошибся?

Головы собравшихся повернулись к женщине в пушистой шапке. Она отрицательно покачала головой.

– Пять сто, есть? Нет? Продано за пять тысяч. Продано, продано, продано… Про-да-но номеру сто двадцать четыре.

Аудитория зааплодировала. Миссис Кобб размахивала каталогом с большим воодушевлением. Квиллер вытер лоб.

Сделав распоряжения по доставке бюро, он поехал домой со смешанным чувством потрясения и беспокойства. Пять тысяч за бюро всё ещё казались головокружительной суммой для бывшего журналиста «Дневного прибоя». Из ресторана в Миддл-Хаммоке он пробовал позвонить Джуниору, но из дома бабушки Гейдж не последовало никакого ответа.

По прибытии домой он понял, в чём дело. На автоответчике была запись: «Привет! Мы летим в Центр на свадьбу. Родители Джоди живут около Кливленда. Надеемся вернуться до снегопада. Эй! Нашёлся отцовский сейф!»

Миссис Кобб ушла обедать к Сьюзан Эксбридж, Квиллер, заглянув в холодильник, нашёл немного чечевичной похлебки и холодного цыплёнка. Он разогрел суп для себя и отрезал по кусочку цыпленка для котов.

– Никакого чтения, – сказал он Коко. – Хватит впечатлений на сегодня. Дальше – тишина . Фраза на « Гамлета », если ты не знаешь.

Большие напольные часы в холле пробили семь раз, и Квиллер включил прогноз погоды. Синоптики предсказывали циклон, а погода по-прежнему стояла ясной. С сомнением он слушал дальше.

«Штормовая опасность ближе к вечеру, но будьте осторожны уже сейчас. Скорость ветра двадцать пять миль в час, порывы – до сорока. Температура воздуха – минус девятнадцать в Пикаксе, минус семь – в Брр. А теперь – обзор газет. Два человека погибли в автомобильной катастрофе по дороге в аэропорт. Имена пока удерживаются в секрете до распоряжения родственников. Причиной аварии послужило столкновение с большим оленем, который тоже погиб…»

– Джуниор! – закричал Квиллер. – Пег! Заколдованный «Пустячок»! Пятая насильственная смерть! Бедная маленькая Джоди…

Четверг, двадцать первое ноября

«Снова опасность урагана нависла над округом» tfl сказал диктор, – с северо-запада продолжают дуть сильные ветры, температура – двенадцать градусов мороза… О новостях.* Уточнены подробности вчерашней аварии на дороге в аэропорт. Без четверти пять погибли Гертруда Гудвинтер сорока восьми лет, из Норд-Миддл-Хаммока, и Гарольд Нойтон сорока двух лет, из Чикаго. Согласно сообщению ведомства шерифа, машина сбила большого оленя-самца, затем съехала в кювет и перевернулась».

Рано утром Квиллер заехал в полицейский участок повидать Эндрю Броуди. Помощники шерифа были учтивы и всячески пытались помочь, но только с шефом пикакской полиции можно было обо всем откровенно поговорить.

Броуди сидел за письменным столом, заваленным бумагами, и, как всегда, курил.

– Вы знаете что-нибудь о вчерашней аварии? – спросил Квиллер.