Артур Дойл - Его прощальный поклон. Круг красной лампы (сборник)

– Да, сэр, умер.

– Но как? Несчастный случай?

– Убийство. Самое натуральное убийство.

– Боже правый! Это ужасно! Но не хотите же вы сказать… Не хотите же вы сказать, что подозреваете меня?

– В кармане убитого найдено ваше письмо, из которого мы узнали, что эту ночь вы собирались провести в его доме.

– Ну да, так и есть.

– Значит, вы это признаете?

Инспектор выхватил записную книжку.

– Подождите, Грегсон, – вмешался Шерлок Холмс. – Вам ведь нужен внятный и откровенный рассказ, не так ли?

– И я обязан предупредить мистера Скотта-Эклса, что он может быть использован против него.

– Мистер Эклс как раз собирался все нам рассказать, когда вы вошли. Ватсон, я думаю, бренди с содовой ему не повредит. Итак, сэр, я предлагаю вам не обращать внимания на то, что аудитория ваша увеличилась, и продолжить рассказ, как если бы вас не прерывали.

Посетитель наш залпом выпил бренди, и кровь снова прилила к его щекам. Поглядывая с подозрением на записную книжку инспектора, он приступил к своему удивительному рассказу.

– Я холостяк, – сказал он. – Но по натуре человек общительный, поэтому у меня много друзей. Среди них и семья отошедшего от дел пивовара по фамилии Мелвил, который живет в Кенсингтоне [25]в Абермал-мэншин. У него в гостях я и познакомился пару недель назад с молодым человеком по фамилии Гарсия. Насколько я понял, по происхождению он испанец и как-то связан с посольством. Однако английским он владел в совершенстве, обладал превосходными манерами, да еще и выглядел прекрасно, настоящий красавец.

Как-то само собой вышло, что мы сблизились с ним, можно даже сказать, подружились. Я, похоже, ему тоже сразу понравился, и уже через два дня после нашей первой встречи он приехал ко мне в гости в Ли. Естественно, через какое-то время он пригласил меня на несколько дней к себе, в Вистерия-лодж, это между Эшером и Оксшоттом [26]. Вчера вечером я и отправился туда через Эшер.

Он заранее описал мне своих домочадцев. Жил он с преданным слугой, своим соотечественником, который говорил по-английски и вел все хозяйство, и поваром. Гарсия называл его метисом и говорил, что он готовит просто изумительные обеды. Он взял его к себе во время одного из своих путешествий. Помню, Гарсия как-то заметил, что в самом сердце Суррея не часто встретишь такую прислугу, как у него, и я с ним согласился, хотя даже не предполагал тогда, насколько необычным все окажется в действительности.

Я приехал в Вистерия-лодж… Особняк этот находится милях в двух южнее Эшера. Это довольно большой дом, который стоит в стороне от основной дороги. К нему ведет извилистая подъездная дорожка, обсаженная с обеих сторон высокими кустами. Само здание старое, обветшалое, видно, что последний раз ремонтировали его очень и очень давно. Когда коляска остановилась на заросшей травой площадке у выцветшей и потрескавшейся двери, я начал сомневаться, что поступил правильно, приняв приглашение почти незнакомого человека. Дверь открыл он сам и, увидев меня, очень обрадовался. Потом меня препоручили слуге, смуглому мужчине с грустным лицом, который, взяв мой чемодан, провел меня в мою комнату. В целом дом подействовал на меня угнетающе. Обедали мы tête-à-tête [27], и хоть мой хозяин и старался изо всех сил держаться непринужденно, было заметно, что мысли его заняты чем-то другим, к тому же разговаривал он до того сбивчиво и путано, что я почти ничего не понимал. Он все время барабанил пальцами по столу, грыз ногти, в общем, вел себя так, словно очень нервничал и чего-то ждал. Обед не был ни хорошо приготовлен, ни хорошо подан, к тому же мрачное присутствие молчаливого слуги тоже не поднимало настроения. Поверьте, в тот вечер у меня не раз возникало желание придумать какую-нибудь отговорку и побыстрее вернуться в Ли.

Мне на память приходит один случай, который может иметь отношение к тому, что вы расследуете, джентльмены. Тогда я, правда, не придал этому значения. Под конец обеда слуга принес какую-то записку. Я заметил, что хозяин мой, прочитав ее, стал вести себя еще более странно. Он вовсе перестал делать вид, что ему интересен разговор со мной. Ничего не сказав, он стал курить одну сигарету за другой, о чем-то напряженно думая. Около одиннадцати я, к своей радости, наконец-то мог лечь спать. Однако через какое-то время ко мне заглянул Гарсия (в комнате тогда уже было темно) и спросил, не звонил ли я. Я ответил, что нет. Тогда он извинился, сказал, что уже почти час ночи, и ушел. После этого я заснул и крепко спал до самого утра.