Дэн Симмонс - Пятое сердце

Купленный билет уже лежал в кармане, а носильщик вез тележку с багажом к поезду, когда Джеймс, укрытый за грудой багажа и железным столбом, увидел профессора Джеймса Мориарти. Тот шел вдоль вагонов первого класса, заглядывая в окна купе.

«Он выслеживает меня», – с внезапно леденящей уверенностью почувствовал Джеймс.

Двое бандитского вида субъектов подбежали и что-то сказали Мориарти. Профессор отправил одного к голове поезда, другого – к хвосту, а сам вошел внутрь и двинулся через вагоны первого класса. Джеймс видел, как он приближается: седовласый скелет в наряде гробовщика и с длинными пальцами душителя.

У Мориарти не было решительно никаких причин искать его, Генри Джеймса. Никто не видел писателя, когда тот лежал на головокружительной высоте над Мориарти и его анархистски-гангстерским воинством. И никому, кроме Холмса, он про это не рассказывал.

Однако Холмс наверняка передал услышанное Драммонду, главам вашингтонской и чикагской полиции и еще бог весть скольким людям в Америке и Европе, чтобы те смогли предупредить первомайские убийства и беспорядки.

Теперь происходящее обрело смысл. Джеймс знал, что преступная сеть Мориарти опутала всю Европу и проникла даже в Соединенные Штаты. Кто-то из полицейских – а среди них в этот Позолоченный век так много продажных – рассказал обо всем агентам Мориарти.

Вполне возможно, конечно, Мориарти и его присные искали Холмса. Тот вполне мог находиться в поезде, и тогда ему грозила смерть. Однако в глубине души Генри Джеймс знал: «Этим промозглым утром профессор Джеймс Мориарти с подручными ищет меня».

Словно подтверждая его интуитивную догадку, Мориарти вышел из поезда. Еще трое бандитов подошли к нему за указаниями. Мориарти заметно нервничал; он упер руки в боки, и Джеймс видел его пугающе длинные тощие пальцы с длинными желтыми ногтями. Они казались исполинскими белыми пауками, ползущими по черному бархату.

Мориарти отправил трех бандитов вдоль поезда, а сам повернулся и посмотрел в сторону Джеймса, но тот успел пригнуться за штабелем своих чемоданов. Почти минуту писатель собирался с духом, чтобы выглянуть снова. Выглянув, он испустил долгий вздох облегчения: Мориарти опять шел вдоль поезда, заглядывая во все незавешенные окна.

– Мне грузить ваши вещи, сэр? – спросил носильщик. Все это время он терпеливо ждал и не выразил ни малейшего удивления, когда Джеймс побелел как полотно и спрятался за тележкой.

– Нет-нет. Найди мне кеб, любой, как можно скорее, и так же быстро перегрузи туда вещи. Вот… за труды.

Джеймс сунул носильщику какую-то купюру из бумажника. Писатель так отвык от американских денег, что это с равным успехом могла быть долларовая или пятидесятидолларовая банкнота. Так или иначе, носильщик взял под козырек и сказал:

– Сию минуту, сэр.

Всю дорогу к оживленной стоянке кебов Джеймс шел так, чтобы тележка заслоняла его от Мориарти, и только молча кивнул, когда носильщик указал на дорогой закрытый кеб. Носильщик принялся с мучительной медлительностью перегружать вещи. Джеймс ждал, не в силах перевести дух. Способность дышать вернулась, лишь когда кеб уже мчал прочь от вокзала и профессора Мориарти.

Джеймс еще не совсем успокоился, поэтому едва не подпрыгнул, когда окошко над ним чуть приоткрылось – на секунду, чтобы внутрь не хлынули потоки дождя, – и кебмен спросил:

– Куда, сэр?

– На новый Северный вокзал, – неожиданно высоким голосом ответил Джеймс. – И побыстрей, пожалуйста. Мне надо успеть на поезд в девять тридцать. Лишний фунт, если довезешь с запасом.

– Лишний что? – переспросил извозчик через окошко в крыше.

– Пять долларов сверху, если довезешь как можно быстрее и с запасом времени до отправления поезда в девять тридцать, – сказал Джеймс.

Извозчик хлестнул бичом, и они понеслись, словно на скачках за приз. Джеймсу пришлось вцепиться в сиденье обеими руками, чтобы его не бросало вправо и влево, когда кеб стремительно огибал более медлительные экипажи. Струи грязи летели из-под колес, обдавая других извозчиков и пешеходов с ног до головы, те выкрикивали ругательства вслед промчавшемуся кебу.

Накануне вечером, за обедом, Джеймс спросил Холмса:

– Каковы ваши дальнейшие планы?

Холмс (он уже доел и закурил сигарету) тронул пальцем язык, снимая крошку табака:

– Да так, возникло много разных дел в нескольких местах. Я буду плотно занят до самой нашей встречи двадцать восьмого в поезде мистера Кэбота Лоджа.