Дэн Симмонс - Пятое сердце

– Невероятно, – заметил Генри Джеймс.

Адамс улыбнулся:

– Именно это Хэй сказал Линкольну, когда они в темноте под дождем шли к Белому дому. Он выразил мнение, что Линкольн – да и вообще любой президент США – не должен спускать подобную наглость, на что Линкольн ответил: «Если он выиграет для нас войну, я стерплю от него все».

– Поразительно, – проговорил Холмс, – хоть я и не совсем уверен, что это связано с моей профессией.

– Да. Зато вот… – Адамс указал тростью на дом чуть дальше. – Здесь жил полковник Генри Рэтбоун, которого Джон Уилкс Бут ударил кинжалом в тот же вечер, когда застрелил президента. – Он сделал паузу и глянул на Холмса. – Я подумал, вам это будет любопытно, поскольку вас особенно интересуют убийства.

– Выжил ли полковник? – спросил Холмс.

– Да-да… да, выжил. Полковник Рэтбоун попытался схватить Бута после того, как тот выстрелил президенту в затылок, но у Бута, помимо пистолета, был при себе кинжал. Он успел полоснуть Рэтбоуна по руке и по лицу, прежде чем спрыгнуть на сцену и выкрикнуть свое мелодраматическое «Sic semper tyrannis!» . [24] Так всегда будет с тиранами! (лат.)

– Кажется, Рэтбоун корил себя, что не остановил Бута? – спросил Генри Джеймс. – Я где-то об этом читал.

– Да, именно так, – сказал Адамс. – Телесные раны зажили, но мысль, что он не сумел предотвратить убийство, тяжким грузом лежала на его душе. Десять лет назад, будучи американским консулом в Германии, Рэтбоун убил свою жену Клару – выстрелил в нее из пистолета и нанес ей несколько ударов кинжалом. Он пытался убить и своих троих детей, но его скрутили. Полиции он объявил, что невиновен и что настоящие убийцы прятались за картинами на стене.

– Где он сейчас? – спросил Холмс.

– В приюте для душевнобольных в немецком Хильдесхайме, – ответил Адамс, вновь приподнимая черную трость. – Вон тот кирпичный дом принадлежал государственному секретарю Уильяму Сьюарду. В то самое время, когда в театре Форда застрелили Линкольна, в дом к Сьюарду тоже проник убийца – умственно неполноценный великан Льюис Пейн. Он проник в дом, сказав, что принес лекарство и должен вручить его лично больному.

– Больному? – спросил Холмс.

– За несколько дней до того карета Сьюарда опрокинулась, он получил много увечий, и в частности сломал челюсть, так что на нее наложили металлическую шину. Пейн ударил ножом сына Сьюарда, затем, как демон, набросился на лежачего больного и принялся колоть того ножом в лицо, шею, руку и грудь… Он продолжал наносить удары даже после того, как Сьюард провалился в узкий зазор между кроватью и стеной. Однако металлическая шина, гипс и толстые бинты спасли Сьюарду жизнь.

– А его сын? – спросил Холмс.

– Тоже выжил, хотя у него остались ужасные шрамы, – сказал Адамс. – Пейна, разумеется, повесили… вместе с другими заговорщиками. А теперь взгляните на то дерево…

Адамс приподнял трость чуть выше и положил ее кончик на дверцу. Они приближались к дереву, окруженному кольцом земли.

– На этом месте в феврале тысяча восемьсот пятьдесят девятого года конгрессмен Дэниел Сиклс, знаменитый волокита, картежник и лжец, отличавшийся этим даже на фоне других конгрессменов, выстрелом из пистолета убил молодого Филипа Бартона Кея, сына того самого Фрэнсиса Скотта Кея, который написал «Усыпанное звездами знамя». Пятью годами раньше Сиклс женился на пятнадцатилетней красавице Терезе Баджоли, которая бежала с ним вопреки воле родителей. Он постоянно ей изменял, в частности с куртизанкой Фанни Уайт, которую возил в Англию и даже представил королеве Виктории, в то время как бедняжка Тереза была беременна. Однако когда Сиклс узнал, что у Терезы роман с Кеем, он подстерег несчастного юношу и выпустил в него несколько пуль… прямо под этим деревом.

– Я знаю этот случай, – сказал Холмс. – Сиклса оправдали по причине… как же там было сформулировано… временной невменяемости, вызванной изменой жены. Я добавил заметку в свой архив, ибо, насколько мне известно, то был первый прецедент, когда в англоязычной стране убийцу оправдали по причине «временной невменяемости».

Адамс кивнул:

– Сиклс нанял лучших адвокатов в Вашингтоне, включая Эдварда Стэнтона, впоследствии военного министра при Линкольне, и Джеймса Т. Брэди, который, как и Сиклс, был членом «Таммани-холла».

– Сиклс ведь был ранен на войне? – спросил Джеймс. Судя по всему, необычная экскурсия доставляла ему большое удовольствие.

– Да, при Геттисберге он потерял ногу, – ответил Адамс, – что не помешало ему через день после ранения и ампутации, четвертого июля, примчаться в Вашингтон и первым, если не считать президентских телеграфистов, сообщить о победе. Сиклс в качестве бригадного генерала что-то такое натворил… ослушался приказа, если не ошибаюсь, и спешил сообщить свою версию событий, что ему вполне удалось. Он был хорошим другом миссис Линкольн и часто у нее бывал. Если захотите, можем навестить его ногу.