Жорж Сименон - Маньяк из Бержерака. Дом судьи. Мегрэ и человек на скамейке (сборник)

– Теперь влюбленные мертвы. Осталась женщина, не слишком интеллигентная и ни для кого не представляющая опасности – это мадам Риво, которая будет получать пенсию… Скорее всего, она поселится в Бордо вместе с матерью или где-нибудь в другом месте… Эти двое точно будут молчать.

Он взял со стула шляпу.

– Мне пора возвращаться в Париж. Мой отпуск закончился…

Он подошел к книжным шкафам, потом обернулся и протянул руку прокурору.

– Прощайте, господин прокурор…

И когда собеседник кинулся к нему с благодарностью, грозившей превратиться в поток бессвязных слов, он остановил его:

– Забудем прошлое!

Мегрэ прошел к выходу вслед за лакеем в полосатом жилете и очутился на площади, залитой солнцем. Он не без труда добрался до гостиницы и обратился к встретившему его хозяину:

– Сегодня наконец трюфели и местная гусиная печенка… И счет. Мы уезжаем!

– Пятьдесят шесть, пятьдесят семь, пятьдесят восемь… – считал Мегрэ.

Он не специально считал. Машинально. В голове было пусто, веки отяжелели.

– Шестьдесят один, шестьдесят два…

Время от времени он поглядывал на окна. Нижняя половина окон кафе «Франция» была матовой, а сквозь верхнюю часть, где стекла были прозрачными, виднелись лишь раскачивающиеся ветви облетевших деревьев на площади. И дождь. Непрекращающийся дождь.

– Восемьдесят три, восемьдесят четыре…

Комиссар стоял посреди зала с бильярдным кием в руке, и его массивная фигура отражалась в многочисленных зеркалах, которыми были отделаны стены кафе. Месье Ле Флем, хозяин заведения, как ни в чем не бывало продолжал партию с самым непринужденным видом. Будто все идет как надо и иначе быть не может. Он то и дело переходил на другую сторону обтянутого зеленым сукном стола, склонялся над ним, выпрямлялся и провожал отсутствующим взглядом катящиеся шары.

– Сто двадцать два… Сто двадцать три…

Зал кафе был просторным. У окна сидела за шитьем немолодая служанка. И все. Только они трое, никого больше! Ах да, еще кошка, пригревшаяся у печки…

А на часах – всего три пополудни! А на календаре – всего тринадцатое января! Мегрэ задумчиво посмотрел на цифру «13», жирно выведенную на листке большого календаря, висевшего прямо за кассой. И длилось все это уже три месяца! И…

Он никогда не жаловался, никому ничего не рассказывал. Даже мадам Мегрэ не знала, почему он вдруг впал в немилость и был сослан в провинциальный Лусон на должность главного комиссара. У каждой профессии есть своя оборотная сторона, и других она не касается.

Мадам Мегрэ тоже была здесь – сидела сейчас в квартире, которую они сняли прямо над магазином, торгующим фортепьяно. И отношения с хозяином успели разладиться, потому что… Впрочем, какая разница!

– До скольких играем? – спросил Ле Флем с целью выяснить, пора останавливаться или можно играть дальше.

– Сто пятьдесят…

Мегрэ медленно затянулся. Давай! Сто сорок семь, сто сорок восемь, сто сорок девять, сто пятьдесят! Все! Шары замерли на зеленом сукне. Белые отливали каким-то неприятным желтым цветом, красные – болезненно-розовым. Кии вернулись в стойку. Ле Флем подошел к разливочной машине, наполнил два стакана, сбил пену деревянным ножом.

– За ваше…

А что еще они могли друг другу сказать?

– Дождь никак не перестанет…

Мегрэ надел пальто, пониже надвинул котелок и через несколько секунд уже шел, глубоко запустив руки в карманы, по пустым, иссеченным дождем улочкам небольшого городка.

Так он добрался до здания полиции, изнутри сплошь обклеенного официальными объявлениями, толкнул дверь в свой кабинет и сморщился от запаха брильянтина, источаемого инспектором Межа. Этот запах нельзя было перебить даже несколькими выкуренными трубками.

В приемной на стуле сидела маленькая морщинистая старушка в чепце, держа в руках огромный вандейский зонт, с которого стекала вода. По полу уже тянулся целый ручеек, будто в полицейском участке побывала шкодливая собака.

– Кто это? – проворчал Мегрэ, заходя за загородку и склоняясь к своему единственному инспектору.

– Это к вам. Сказала, что будет говорить только с вами.

– Как это – со мной? Она знает мое имя?

– Спросила комиссара Мегрэ.

Старушка понимала, что речь идет о ней, и с достоинством поджимала губы. Перед тем как снять пальто, Мегрэ по привычке просмотрел входящую корреспонденцию, сложенную на столе. Все то же самое: парочка поляков, за которыми нужно присматривать по причине отсутствия у них удостоверений личности, лица без вида на жительство…