Энтони Беркли - Тайна семьи Вейн. Второй выстрел

– Прошло довольно много времени, прежде чем мне в голову пришел один довольно простой вопрос, ответ на который вывел меня наконец на прямой путь расследования. Вопрос же заключался в следующем: что из произошедшего заставило меня с такой легкостью отмести теорию о Медоузе как об убийце миссис Вейн, хотя раньше я считал это очевидным? Ответ, разумеется, тоже оказался не из сложных – ничего! Ну а коли так, напрашивался другой вопрос: куда мне направить свои стопы, продолжая раскручивать версию о двух убийцах и приняв к сведению, что первый уже установлен?

При таком раскладе передо мной открывались две дороги, которые могли привести к убийце Медоуза. Правда, пока не совсем ясные и намеченные лишь пунктиром. Первая имела отношение к мотиву, а вторая – к аконитину. Предположив, что Медоуз не отказался от идеи шантажа (а подобное предположение, учитывая богатое криминальное прошлое упомянутого субъекта, согласитесь, вполне уместно), я быстро прикинул в уме число возможных фигурантов при таком подходе, нашел его чрезмерным, положил до поры до времени папку с этой идеей на полку и сосредоточился на аконитине. Последний, кстати, тоже обеспечивал весьма широкое поле для поисков, но его можно было сузить, если принять в рассуждение рабочую гипотезу относительно того, что аконитин появился на сцене событий прямиком из лаборатории доктора Вейна. Таким образом, если исключить горничных и прочий обслуживающий персонал, в моем ведении оказались лишь три фигуранта, которые могли получить доступ к яду. А именно: сам доктор Вейн, мисс Уильямсон и мисс Кросс. По зрелом размышлении и в силу ряда причин (в основном психологического свойства) я отказался от кандидатуры доктора Вейна на роль главного злодея. Ведь вы, инспектор, будто специально продемонстрировали мне, насколько просто выдвинуть против него обвинение, подкрепленное доказательствами, ну а я, если помните, априори отказался от всех приманок, которые вы вокруг меня разложили. Или мне это только показалось? Но как бы то ни было, включать в список подозреваемых доктора я не стал. Как и мисс Кросс, относительно которой я уже дал исчерпывающие, на мой взгляд, объяснения. Так что в моем списке осталась лишь одна мисс Уильямсон.

О, мисс Уильясон оказалась твердым орешком. В самом деле, зачем, во имя Господа, ей понадобилось убивать какого-то Медоуза? Признаться, поначалу я, как ни старался, не нашел для этого ни одной весомой причины. Причина, разумеется, мгновенно появилась бы, если бы она действительно убила миссис Вейн, о чем я тоже думал и на что вы, инспектор, неоднократно мне намекали, даже мотив правдоподобный придумали, хотя, если помните, придали всей этой информации видимость шутки. А мотив, повторюсь, мог быть шикарный, если бы Медоуз видел, как она сталкивала миссис Вейн со скалы. Но я-то разрабатывал версию, согласно которой он сам убил миссис Вейн, ну а коли так, становится непонятно, с какой стати мисс Уильямсон травить преподобного.

– Ну, это даже обсуждать не стоит, – вклинился инспектор в монолог Роджера.

– Да, я тоже так думаю. Короче говоря, у меня остались на контроле три фигуранта без единого пятнышка на репутации. В связи с этим я пришел к заключению, что или аконитин не из лаборатории доктора Вейна, или Медоуз все-таки не убивал миссис Вейн. В том и другом случае я оказывался в impasse, то есть тупике, и мне пришлось бы сделать на пути расследования несколько шагов назад. И я решил вернуться к мотивам.

Кстати, именно о мотивах мы говорили больше всего. Помните, инспектор, еще вчера вечером вы спрашивали меня, у кого, по моему мнению, мог быть самый весомый мотив для устранения Медоуза? И я ответил, правда, не без иронии, что такой мотив был у миссис Вейн. Вот я и решил со всем возможным тщанием рассмотреть эту идею.

– У миссис Вейн? – повторил в изумлении Энтони. – Но ведь она уже лежала в морге.

– Когда умер Медоуз, да. Но у нее имелось множество мотивов, чтобы желать ему смерти и убрать со своего пути, пока она была жива. Надеюсь, сама идея понятна? Отлично… Короче говоря, я со все большим волнением стал задаваться вопросом, существовал ли способ убрать Медоуза даже при том условии, что сам организатор убийства мертв? Ответ, разумеется, оказался положительным. Да, джентльмены, такой способ обнаружился! – С этими словами Роджер одарил присутствующих торжествующей улыбкой и откинулся на подушки кресла.

– Очень умное и тонкое наблюдение, мистер Шерингэм, – произнес инспектор без тени зависти или профессиональной ревности. – Очень. Кажется, теперь я понимаю, к чему вы клоните. Но будьте так любезны, расскажите обо всем сами.