Агата Кристи: Треснувшее зеркало

— Краснуха? А что это меняет?

— Собственно, довольно безобидное заболевание, — сказала мисс Марпл. — Вы почти не чувствуете, что больны. Появляется сыпь, которую легко припудрить, и повышается температура, но не очень. Вы чувствуете себя достаточно хорошо, чтобы при желании выйти из дому и пообщаться с людьми. И, конечно, тот факт, что это была краснуха, не произвел ни на кого особого впечатления. Миссис Бэнтри, например, сказала только, что Хетер лежала больная, и упомянула ветрянку и крапивницу. Присутствующий здесь мистер Радд сказал, что у нее был грипп, но он, разумеется, сделал это умышленно. Я думаю, что Хетер Бэдкок сказала Марине Грегг, что у нее была краснуха. Что, пожалуй, все объясняет, поскольку, да будет вам известно, краснуха чрезвычайно заразна. И это вам следует крепко запомнить. Если женщина заразится ею в течение первых четырех месяцев… (следующее слово мисс Марпл произнесла со смущением, достойным викторианской эпохи)… — э-э… беременности, это может иметь весьма серьезные последствия. Ребенок может родиться слепым или с психическими отклонениями.

Она повернулась к Джейсону Радду.

— Думаю, мистер Радд, я права, говоря, что у вашей жены был ребенок, который родился с психическими отклонениями, и что она так и не оправилась от того потрясения. Она всегда хотела иметь ребенка, и когда наконец ребенок появился, радость обернулась трагедией. Трагедия, о которой она никогда не забывала, о которой она не позволяла себе забыть, которая постоянно разъедала ее, как глубокая язва, как наваждение.

— Совершенно верно, — сказал Джейсон Радд. — Марина заразилась краснухой в начальной стадии беременности, и доктор сказал ей, что психические отклонения ее ребенка вызваны этим. Не наследственное слабоумие или что-то в этом роде. Доктор пытался ее всячески успокоить, но бесполезно. Она так и не знала, как, когда и от кого могла заразиться той болезнью.

— Совершенно верно, — подхватила мисс Марпл, — не знала до того самого дня, когда совершенно незнакомая женщина поднялась по ступенькам и рассказала ей. Мало того, рассказала с огромным удовольствием. С чувством гордости за содеянное! Она-то думала, что проявила решительность и силу духа, поднявшись с постели, накрасив лицо и отправившись на встречу с актрисой, от которой была без ума, и получив ее автограф. Этим она хвасталась всю свою жизнь. Хетер Бэдкок не хотела причинить никакого вреда. Она вообще никогда никому не желала зла, но нет сомнения в том, что такие люди, как Хетер Бэдкок (или моя старая знакомая Элисон Уайльд), способны причинить много вреда, потому что им недостает… не добра, нет, — они добры, — а реального ощущения того, как их поступки отражаются на других. Она всегда думала только о том, что ее поступок значит для нее, и никогда не задумывалась над тем, что этот поступок означает для окружающих.

Мисс Марпл слегка наклонила голову.

— Так что она умерла по собственной вине, которая осталась в далеком прошлом. Вы только представьте себе, что значил этот момент для Марины Грегг! Думаю, мистер Радд прекрасно это понимает. Наверное, многие годы она вынашивала в душе ненависть к неизвестному виновнику ее трагедии. И вдруг она встречает его, лицом к лицу. И человек весел, беззаботен и доволен собой. Это было выше ее сил. Если бы у нее было время подумать, успокоиться, уговорить себя расслабиться… Но она не стала ждать. Перед ней стояла женщина, которая разрушила ее счастье, отняла рассудок и здоровье у ее ребенка. Она должна была ее наказать. Она должна была убить ее. И, к сожалению, средство оказалось под рукой. При ней было хорошо известное лекарство «кальмо». Довольно опасное средство, потому что нужно быть очень осторожным в дозировке. Остальное было делом техники. Она бросила лекарство в свой бокал. Если бы кто-то случайно и заметил этот жест, то решил бы, что она, как обычно, бросила в свой бокал нечто бодрящее или успокоительное, и просто не придал бы этому никакого значения. Возможно, один человек все заметил, хотя я в этом сомневаюсь. Думаю, что у мисс Зелински возникла только догадка, не больше. Марина Грегг поставила бокал на столик и, улучив момент, толкнула Хетер Бэдкок под руку, так что Хетер пролила свой коктейль на новое платье. Вот здесь и возникла головоломка, связанная с тем, что люди часто не дают себе труда правильно употреблять местоимения. Это мне страшно напоминает горничную, о которой я вам говорила, — добавила мисс Марпл, обращаясь к Дермоту. — Беда в том, что у меня было только свидетельство Глэдис Диксон, которая сказала Черри лишь то, что она была расстроена, когда на платье Хетер Бэдкок пролился коктейль и испортил его. Она сказала, что самое интересное заключалось в том, что «она» сделала это с умыслом. Но слово «она» Глэдис употребила применительно не к Хетер Бэдкок, а к Марине Грегг! По словам Глэдис, «она сделала это нарочно!» Она толкнула Хетер под руку. Не нечаянно. Мы точно знаем, что она очень близко стояла к Хетер, поскольку она вытерла платье Хетер и свое собственное, прежде чем навязать свой коктейль Хетер.