Валерия задрожала и прикусила губу.
– Простите? – судорожно переспросила она.
– Я спросил, когда вы видели Пьера Габена живым, то есть до того, как ему размозжили череп.
– Извините, мне что-то нехорошо, – Валерия закатила глаза и снова побледнела. – Можно я отвечу на ваши вопросы немного позже?
– Конечно-конечно. Это не допрос, – комиссар недобро прищурился. – Я выясняю некоторые обстоятельства дела, не более. Завтра я жду вас всех в полицейском участке, там запишу показания каждого. Разрешите мне только зафиксировать ваши имена и фамилии с адресом проживания и телефоном, это обычная процедура в таких случаях.
– В делах об убийстве, вы хотите сказать? – Натали грустно усмехнулась и забрала свою повязку из рук комиссара. – Когда вы вошли сюда, вы сказали, что подобное вряд ли сотворил какой-нибудь сумасшедший. Но вы ошибаетесь. Никто больше не мог убить моего жениха, никто, вы слышите? Только умалишенный способен на такое зверство! Или закоренелый преступник, сбежавший из мест заключения. Да никто из жителей Гурдона или Деганьяка не поднял бы руку на Пьера! В этом просто нет смысла, никакого смысла!
Девушка разразилась рыданиями. Находясь ближе всех к ней, я приобнял ее и слегка встряхнул. Певица немного успокоилась, но по-прежнему смотрела на комиссара враждебно и недоверчиво.
– Я учту ваши слова, Натали, – просто ответил сыщик, – вы лучше других знали погибшего, значит, вам можно доверять. Но у каждого человека есть то, что он скрывает. Возможно, ваш жених не все говорил вам, вероятно, и у него были свои тайны. А любая тайна может привести к непоправимым последствиям для того, кто ею обладает.
– Чужая душа – потемки, в этом вы правы, – Натали шмыгнула носом. – Что ж, тем сложнее вам будет отыскать убийцу. Уверена, вам каждый в деревне скажет то же, что и я. Пьер был хорошим человеком, со своими недостатками, но из-за этого не лишают жизни.
– Поживем – увидим, – сухо произнес Дюпен. – Мне придется копаться в грязном белье – много нелицеприятного вылезет наружу. Мало не покажется, будьте готовы. Прошу вас всех оставить свои координаты моему помощнику – он дежурит у входа, – и можете быть свободны. Встретимся завтра в участке.
Я, как и остальные, понуро поплелся к выходу, но голос коротышки заставил меня застыть на месте.
– А вы, месье, который первым обнаружил труп, пожалуйста, останьтесь.
Валерия и музыканты с удивлением и страхом посмотрели на меня и торопливо покинули шатер, а я повернулся к сыщику и уставился ему прямо в глаза. Если он думает, что я что-то скрываю, пусть попробует это доказать.
В шатре из живых остались лишь мы с комиссаром, оттого я почувствовал себя словно мышь в мышеловке, которую вот-вот сожрут или скормят хищникам. За то короткое время, что мы с Филиппом Дюпеном успели пообщаться, я понял, что передо мной человек с железной хваткой. Он не остановится ни перед чем, для того чтобы арестовать подозреваемого в убийстве Пьера, причем, кем именно окажется этот подозреваемый, сыщику абсолютно все равно. Ему нужен преступник, любой, мало-мальски подходящий на эту роль, и в погоне за убийцей комиссар пройдется по всем, лишь бы найти хоть малейший намек или зацепку. И этого комиссару будет вполне достаточно, чтобы упрятать за решетку кого угодно, даже меня.
Видимо, в глазах французского полицейского я, как никто другой, подходил на роль убийцы: нездешний, сомнительного рода занятий, первым оказался рядом с трупом. Ход мыслей комиссара Дюпена показался мне логичным, и я, разумеется, с радостью одобрил бы его выбор, если бы сам не находился на месте того, кого первым заподозрили в совершении тяжкого преступления.
– Что ж, месье, давайте начнем с начала, – прищурился Дюпен, вальяжно рассевшись на одном из складных стульев. – Как ваше имя, и для чего вы пожаловали в Гурдон?
Я откашлялся.
– Меня зовут Марк Аполлонов, я пишу детективы. Не то, чтобы я очень популярный писатель, но один мой роман должны скоро издать.
– И вы, простите, отправились во Францию за новым сюжетом?
– Да, получается, что так. К сожалению, я не такой гений, чтобы писать, не выходя из своей комнаты. Потому приходится посещать новые места, чтобы яркие впечатления вдохновляли на оригинальные сюжеты. Современная публика не жалует, когда им рассказывают о том, что происходит у них под боком на соседней улице, это они и так каждый день видят; нет, избалованные читатели жаждут историй со страстями, которые бурлят где-то за океаном, или в старинном французском замке, или на палубе теплохода. Можно продолжать до бесконечности.
Читать дальше