Томас Ханшеу - Человек с тысячью лиц

Джеф наклонил голову, словно говоря «да».

— Ты хочешь сказать, что я… могла сделать… такую вещь?..

Молодой человек ничего не ответил. Он не мог произнести страшные слова, которые она вынуждала его повторить.

— Ты так решил, потому что я встретила тебя и отвела в особняк Глира? — продолжала леди Кэтрин. — Потому что я показала тебе тело этого человека?

— Ну, не совсем так. Ты показала мне комнату, где находился мертвец. По крайней мере, махнула в сторону двери и велела войти, подождать минуту или две… Ты обещала показать мне нечто, что откроет нам путь в землю счастья. Но ты так и не пришла. Я ждал в темной комнате минут десять, потом зажег спичку и увидел мертвеца на стене… Боже мой! В какой-то миг я решил, что схожу с ума. Я обошел весь дом сверху донизу — искал тебя. А потом мне пришлось бежать, чтобы не попасть в руки полиции. Но мне все время казалось, что я чего-то недоглядел и оставил тебя там. А ведь ты могла вернуться в ту комнату и решить, что я бросил тебя. Тогда я побежал назад к дому. Я же отлично помнил, как ты встретила меня и провела через ворота к той двери. Но теперь я не мог пройти тем же путем… В стене ограды была брешь. Я вернулся в сад, снова пробежал через дом… Вот, видишь порез — я выбил стекло, чтобы открыть заднюю дверь.

Я снова очутился в комнате, где убили де Лувизана. Но тебя там не было. Я зажег еще одну спичку и увидел полуобгоревшую свечу на доске камина. Я взял ее, зажег и еще раз обошел дом в поисках тебя. Нигде не было никаких следов. Тогда я в панике вновь покинул дом. Однако в этот раз мне не удалось убежать так легко. Вокруг дома горели огни, появились полицейские. Я не мог двигаться дальше, но и вернуться не осмелился. Тогда я вспомнил о полом дереве, прячась в котором мы играли в детстве. По пути к нему меня задержали, и, слава богу, это были господин Нэком и французский детектив — кажется, его звали де Леспарре. Они отпустили меня. Слава богу, что никакое подозрение не пало на меня. Больше всего я боялся, что они найдут волосинки из твоего горностаевого манто.

— Я носила горностаевое манто! Ты говоришь, что я носила горностаевое манто?

— Да. Горностаевое манто и то самое белое платье, что было на тебе во время приема. Я издалека заметил твой плащ — белый во тьме. Я сразу узнал тебя у ворот дома Глира, несмотря на темноту.

— Все это неправда, — отшатнулась она от своего любимого, словно внезапно сбросив с себя оковы оцепенения. — Никогда в жизни я не носила горностаевого манто! И вчера вечером я и близко не была от особняка Глира. Я встречалась с тобой, но только в гостиной особняка Клаверингов, когда ты угрожал графу де Лувизану… Ты говоришь какую-то чепуху.

— Кэти!

— Я повторяю, ты ошибаешься.

— Боже мой! Ты считаешь, что я тебя обманываю?

— Должно быть, тут какая-то ужасная ошибка. Кто-то исполнил мою роль, преследуя какую-то свою цель. Ты не мог видеть меня после того, как я покинула дом твоего отца вчера вечером, и ты это отлично знаешь. Однако почему ты считаешь, что именно я отвела тебя к особняку Глира вчера вечером?

Джеффри Клаверинг ответил на вопрос леди Кэтрин так быстро, что можно было предположить, что он ожидал его и заранее подготовил ответ.

— Я понятия не имел, куда идти, — выпалил он. — Я не мог оставаться среди гостей после того, как ты ушла. Люди суперинтенданта Нэкома придержали меня, пока господин де Лувизан не удалился. Я был как в огне и сам не понимал, что творю. Я ушел, как только меня отпустили, отправился наверх, в свою комнату. Однако я не мог оставаться там — бездействие и одиночество угнетали меня. Мысли неслись по кругу, и казалось, голова моя вот-вот взорвется. В отчаянии я схватился за кепку, прокрался вниз по лестнице и выскользнул на улицу. Никто не видел, как я ушел, и я благодарил Бога, что никто не видел, как я вернулся. Я прошел мимо дома, где все еще продолжался прием, и нырнул в туман… и неожиданно столкнулся со своей мачехой.

— Леди Клаверинг? — уточнила девушка удивленным тоном. Инспектор Клик возблагодарил небеса за то, что леди Кэтрин задала такой важный вопрос, который по идее должен был все объяснить. — Ты хочешь сказать, что леди Клаверинг покинула гостей и ушла с приема? Что могло заставить ее так поступить… тем более в такое время?

— Она отправилась искать меня. Так она сказала. Она почувствовала беспокойство и опасалась, что я на горячую голову совершу что-то, о чем стану потом долго сожалеть, — к примеру, встречу де Лувизана и прибью его как муху. Моя мачеха просила и умоляла меня вернуться в дом, к гостям, чтобы я подумал об отце, вел себя осторожно, дабы наше имя не оказалось замешанным в каком-нибудь вульгарном скандале. Она не оставляла меня, пока я не дал ей слово чести в том, что не стану искать де Лувизана. Я пообещал, и только после этого она вернулась к гостям.