Томас Ханшеу - Загадка ледяного пламени

— Я всегда говорю и делаю только то, что хочу! Вы — мужчины, или предполагается, что мужчины. Так чего же вы тогда трясетесь, словно трусливые бабы? Боитесь выйти и посмотреть, что это на самом деле за огни? Хорошо! Я ничуть не боюсь! Смотрите. Я сделаю ставку — поспорю с вами, малыши. Пятьдесят фунтов за то, что я благополучно вернусь и рассею все страшилки, слепленные из детских фантазий. Потому как скорее всего это или какие-то светлячки, или шутит кто-то из местных жителей, живущих на отшибе… Итак, я ставлю пятьдесят фунтов. Что скажете?

С презрением он обвел взглядом собравшихся, при этом его губы чуть разошлись в глумливой улыбке, обнажив ряд белоснежных зубов. В этот миг он напоминал огромного хищника, готового отправиться на охоту.

— Ну, что, примет кто-нибудь мой вызов?.. Вы, Найджел? Пятьдесят фунтов, если я не вернусь к двенадцати или не смогу рассказать, что происходит на болотах.

Мерритон побагровел, и теперь лицо его покраснело даже больше, чем у его оппонента. Совершенно непроизвольно он шагнул вперед, но пальцы доктора стальной хваткой впились в рукав пиджака, остановив его. Кроме того, Найджел чувствовал определенное беспокойство за судьбу гостя — пьяного дурака, который собирался делать то, что не следовало, то, от чего сам Мерритон удержался, впервые увидев огни несколько месяцев назад. К тому же Найджел не мог допустить, чтобы в его доме держали пари, цена которого — жизнь человека, словно тот скаковая лошадь.

— Вы будете последним дураком, Уинн, если отправитесь туда, — сказал он, стараясь, чтобы голос его звучал спокойно. — Я прошу вас, как своего гостя: не делайте этого. Может, все это и в самом деле глупая история. Может быть, но давайте не станем проверять истинность слов на своей шкуре. Мне хотелось бы, чтобы не было никакого пари и ночной прогулки по болотам. Кто зажигает эти огни? Куда исчезают люди? Может, это контрабандисты? Я не знаю, но предпочел бы, чтобы вы не лезли в это дело. Не хочу заключать пари, ставя на кон жизнь товарища. Лучше налейте себе и выкиньте из головы эту безумную затею.

Дакр встретил эти слова громким, наигранным смехом. Шагнув к Найджелу, он положил руки ему на плечи, а потом чуть пригнулся — так, чтобы их глаза оказались на одном уровне, — и, неожиданно перейдя на «ты», проревел грохочущим басом, эхом прокатившимся по комнате:

— Ты, маленький малодушный подлец, возьми себя в руки и постарайся снова стать мужчиной. Принимай ставку или повышай; неважно, какой бы высокой она ни оказалась. Однако ты готов спрятаться под юбку, как я полагаю… Хорошо, пусть так и будет. Вот пятьдесят фунтов, на тот случай, если я не вернусь к полуночи. Ну?

Мерритон, пытаясь сдержаться, до крови прикусил губу. Он все еще колебался, раздумывая, стоит ли ему стряхнуть руки Уинн со своих плеч, когда тот рассмеялся прямо ему в лицо.

— Хорошо, ступайте, если так хотите! И будьте вы прокляты! — в отчаянии воскликнул Найджел. — Помните: если что-то случится, то виной всему ваше пьяное поведение. Я, как мог, старался отговорить вас. Если бы вы не были так пьяны, то наверняка одумались бы и не стали совершать столь опрометчивый поступок. Вот пятьдесят фунтов, и, когда придете, можете забрать их. Раз я пригласил вас в гости, то должен оплачивать ваши дурацкие выходки. Это удовлетворит вас?

— Хорошо!

Дакр выпрямился, качнувшись, шагнул к двери, и только тогда все поняли, насколько он пьян на самом деле. Уинн прибыл в «Башни Мерритонов» уже хорошо набравшись, и именно из-за этого был таким злым, но теперь, приняв еще больше алкоголя, просто сорвался с тормозов.

Однако доктор Бартоломью все же попытался его остановить.

— Прекратите! — приказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Он не может никуда идти. Разве никто из вас не собирается его остановить?

— Попытаться-то можно… — с недоверием протянул Лестер, который уже сталкивался с Дакром, находившимся в невменяемом состоянии.

Уинн тем временем с трудом накинул на плечи свой большой черный плащ, отчего стал выглядеть еще более зловеще. Глаза его налились кровью. Он демонстративно прошествовал мимо собравшихся к входной двери.

Мерритон сделал последнюю отчаянную попытку остановить Дакра.

— Не валяйте дурака, Уинн, — с тревогой сказал он. — Эта игра не стоит свеч. Оставайтесь у меня в доме хоть на всю ночь. Вам совершенно незачем идти на болота, рискуя жизнью.

Дакр повернулся в его сторону. Лицо показалось Мерритону багровой маской, глаза зло сверкали. Эта картина навсегда запечатлелась в памяти сэра Найджела. В этот миг на него нахлынули нехорошие предчувствия. Показалось, что вот-вот случится нечто ужасное, и он не в силах это остановить.