Батья Гур - Убийство в кибуце

— Никого, если не считать Дейва, который находился в медпункте как раз во время твоего звонка. Он сказал, что у Янкеле вот-вот может быть приступ. А что говорили на совещании группы?

Михаэль поглядел на часы и в двух словах описал все, что произошло на совещании. Авигайль задумалась и, когда он уже был в дверях, сказала:

— Вообще-то я считаю, что есть веские основания подозревать Джоджо.

Михаэль отпустил дверную ручку.

— Почему ты думаешь на Джоджо?

— Он слишком много знает про лекарства, применяемые в психиатрии. Я это поняла, когда мы с ним несколько дней назад заговорили о Янкеле. Вот я и не пойму, почему казначей кибуца так много знает о препаратах против психических расстройств?

— Почему он оказался таким беспечным? — подозрительно спросил Михаэль.

— Когда люди приходят к врачу, они… они вдруг хотят рассказать о себе, — как бы размышляя, ответила Авигайль.

— Итак, ты ни на шаг не отходишь отсюда или от своего дома, — потребовал Михаэль.

— Но сейчас я хочу поесть, — сказала Авигайль. — Потом пойду домой, а к трем должна вернуться в медпункт. Но одно только обстоятельство, что сегодня понедельник, вовсе не означает, что все идет так, как ты думаешь.

Михаэль быстро пошел в секретариат. Воздух был раскаленным, и он шагал как по горячей сковороде. На улице никого не было. Только в четыре появятся дети, идущие в дома своих родителей. В пять народ начнет устраивать лежбище на лужайках, где сейчас работают дождеватели, разбрасывая капельки воды, которые тут же поглощаются сухим воздухом.

Моше сидел за своим столом. Он посмотрел на Михаэля с выражением отчаяния и опустошенности.

— Что случилось? — спросил Михаэль. — Расскажите мне, не таясь. Зачем нам терять время? — Моше посмотрел на него, открыл рот, но не произнес ни слова. — У вас трудное время, — сказал Михаэль, глядя на его руки, закрывавшие половину лица.

— Не знаю, — с трудом произнес Моше.

Михаэль попытался зайти с другой стороны:

— Не время раскисать. Вы знаете, что Джоджо не освободили? Я не думаю, что он от нас скоро выберется. — Моше молчал. — Может быть, мне нужно быть более конкретным, — сказал Михаэль. — Почему вы не рассказываете мне, о чем вы сегодня говорили с Дейвом?

— Дейв тут ни при чем, — ответил Моше.

— А кто при чем? — спросил Михаэль, но Моше промолчал. — Кто? — настаивал Михаэль. — У нас нет времени. Неужели вы не понимаете, что у нас не осталось времени?

— Вам меня уже не напугать, — ответил Моше. — Я больше ничего не знаю.

— Что вам нужно было от Янкеле?

— Он дежурил на кухне, когда умер мой отец.

— Но мы уже допрашивали его несколько раз о том вечере. Он ничего не сказал. Почему вы теперь решили, что он что-то видел?

— Дейв подсказал мне, — ответил Моше, хриплым голосом, отбрасывая седые волосы с бледного лба.

— Что вам сказал Дейв? — спросил Михаэль, закуривая сигарету.

Дрожащей рукой Моше налил воду из графина в голубую пластиковую чашку.

— Мне больно глотать, — сказал он Михаэлю, — и эта аллергия меня скоро доконает. Даже вода стала безвкусной. Хотите? — Он налил в пустую чашку воды и передал ее Михаэлю.

— Что вам сказал Дейв? — снова спросил Михаэль, взяв чашку и поставив ее на стол.

— Это все началось с субботнего общего собрания. Возвращаясь домой, я говорил с Дейвом. Он рассказал мне, что в последнее время Янкеле стал вести себя необычно. Что-то его сильно беспокоило. Он ожидал, что после общего собрания Янкеле может быть еще хуже. Я почти не слушал. Но что-то засело в моей голове. Дейв сказал, что Янкеле постоянно что-то говорил о каких-то бутылочках.

— Бутылочках? Что конкретно он вам сказал? — резко спросил Михаэль.

— В том-то и дело, что Дейв ничего не понял. Но утром я вдруг вспомнил о словах Дейва и пошел на фабрику. Не все умеют разговаривать с Янкеле. Я знал, что ни я, ни вы — мы ничего от него не добьемся. Но я попросил Дейва помочь мне, предварительно объяснив, о чем идет речь. Дейв поговорил с ним и рассказал мне, что Янкеле видел, как во время банкета Дворка выходила из столовой через черный ход.

Михаэль посмотрел на него и спросил:

— А как это связано с бутылочками?

— Янкеле пошел за ней, как он говорит, но прошел только полпути. Всего лишь… Всего лишь… до дома моего отца.

— А потом?

— Вот и всё, — Моше уставился на свои руки.

— Всё? — переспросил Михаэль. — Да ладно — это же не всё.

— Это всё, что я могу сказать вам сейчас.

— Слишком поздно, — сказал Михаэль. — Вы сказали слишком много для того, чтобы теперь пытаться кого-то защитить.