Жорж Сименон - Мегрэ и старая дама

Плотная, черноволосая, чуть с проседью крестьянка, одетая в черное, мрачно выколачивала матрас. Вокруг нее под открытым небом в беспорядке была расставлена мебель спальной комнаты. Раскрытая тумбочка, стул с соломенным сиденьем, разобранная кровать. Занавеси и одеяла на веревке.

Не прекращая работы, женщина разглядывала его.

— Мадам Бессон дома?

Она молча указала ему на окна, увитые диким виноградом. Сквозь стекла он увидел Валентину в гостиной.

Она не ждала, что он пройдет задним двором, и, не подозревая о его присутствии, готовилась его встретить.

Поставив на круглый столик серебряный поднос с хрустальным графином и рюмками, она отступила на шаг, чтобы оценить эффект, затем поправила прическу, разглядывая себя в старинное зеркало в резной оправе.

— Постучите, — не очень любезно сказала крестьянка.

Он только теперь заметил дверь, выходящую на балкон, и постучал в нее. Валентина удивленно обернулась, но тут же на ее лице появилась предназначенная ему улыбка.

— Я знала, что вы придете, но надеялась встретить вас у парадного входа, если только слово «парадный» подходит к моему домику.

В первые мгновения у него снова появилось то же впечатление, что в Париже. Она была так оживленна, так резва, что напоминала молодую, даже очень молодую женщину, лишь переодетую старой дамой для любительского спектакля. И при этом она не молодилась.

Напротив, покрой ее черного шелкового платья, прическа, широкий бархатный волан вокруг шеи — все подходило к ее возрасту.

Потом, разглядев ее внимательнее, он заметил и мелкие морщинки, и увядшую кожу, и ту сухость рук, которая не может обмануть.

— Позвольте вашу шляпу, господин комиссар, и выберите кресло, где будет вам удобно. В моем кукольном домике вы должны чувствовать себя не совсем свободно, не правда ли?

Она все время словно подшучивала над собой и, видимо, знала, что это прибавляет ей очарования.

— Вам, должно быть, уже говорили, а если нет, наверняка скажут, что у меня есть странности. У меня действительно масса причуд. Вы не можете себе представить, сколько чудачеств появляется у одиноких людей. Может быть, вы присядете в это кресло у окна и доставите мне удовольствие — закурите вашу трубку?

Мой муж с утра до вечера курил сигару. Сигарный дым заполнял весь дом. Между нами, я даже думаю, что это ему не нравилось, — курить он стал поздно, после сорока. Как раз тогда, когда крем «Жюва» приобрел известность. — Она быстро, словно извиняясь за свою навязчивость, добавила: — У каждого свои слабости.

Надеюсь, вы уже пили кофе в отеле? Тогда позвольте предложить вам рюмку кальвадоса, которому уже больше тридцати лет.

Он понял, что глаза молодят ее ничуть не меньше, чем живость. Бледно-голубые, как сентябрьское небо над морем, они сохраняли всегда изумленное, восторженное выражение, какое могло быть у Алисы в стране чудес.

— Если вас не шокирует, я также выпью с вами капельку, чтобы вы пили не один… Как видите, я не скрываю свои маленькие слабости. В доме у меня все вверх дном, я только что вернулась с похорон бедняжки Розы. Больших трудов стоило мне уговорить мамашу Леруа помочь убраться. Вы, наверное, догадались, что во двор вынесена мебель из комнаты Розы. Я ужасно боюсь смерти, господин комиссар, и всего, что с ней связано! До тех пор, пока весь дом от фундамента до крыши не будет вычищен и проветрен, меня будет преследовать запах смерти.

Лучи солнца сквозь кроны лип и оконное стекло проникли в комнату и заиграли на мебели золотистыми зайчиками.

— Я и не подозревала, что прославленный комиссар Мегрэ когда-нибудь будет сидеть в этом кресле.

— Вы, кажется, говорили, что собираете газетные вырезки о моей работе?

— Как же! Я часто вырезала их. Помню, еще девочкой собирала газетные вырезки — приключенческие романы с продолжением.

— Они у вас здесь?

— Сейчас поищу.

Он не уловил сомнения в ее голосе. Слишком уж уверенно направилась она к старинному секретеру, пошарила в его ящиках, потом подошла к резному комоду.

— Может быть, они в моей комнате?

Она направилась к лестнице.

— Не утруждайте себя.

— Да нет же! Я очень хочу найти их. Я ведь догадываюсь, какие у вас мысли. Вы думаете, что в Париже я это сказала для того, чтобы польстить вам и убедить вас приехать сюда. Сказать по правде, бывает, что и приврешь иногда, как и все женщины, но, клянусь вам, это не тот случай.

Он слышал, как она ходила из угла в угол по верхней комнате. Спустившись, она довольно неловко разыграла сцену разочарования: