Агата Кристи - Слоны помнят все [= Слоны умеют помнить]

— Но это невозможно! — сказала Селия.

— Вполне возможно! — заявил Пуаро. — Они были близнецами. И тут я стал анализировать ту информацию, которую удалось добыть миссис Оливер. Люди говорили, что незадолго до этого леди Рейвенскрофт лежала в больнице, ходили слухи, что у нее рак. Но медицинское обследование показало, что она была здорова. Тогда я стал изучать историю сестер — близнецов, которые очень любили друг друга, и события в их жизни происходили похожие. Но потом из — за одинаковости между ними возникают неприязненные отношения. Одна из причин — Алистер Рейвенскрофт, который предпочел Молли. Долли ревновала. Молли по — прежнему нежно любила ее. Этим объясняются многие события, тем более, что у Доротеи с детства была психическая неуравновешенность. С раннего детства она не любила детей. Причины этого теперь трудно объяснить. Есть все основания предполагать, что ее ребенок скончался по ее вине. Затем, когда она гостила у сестры в Малайе, есть основания предполагать, что именно она была виновницей гибели другого ребенка, сына соседей. Ее отправили в Англию, в психиатрическую лечебницу. Когда она поправилась, леди Рейвенскрофт пригласила ее жить к себе. Не думаю, что генерал одобрительно относился к этой идее. Я думаю, он был уверен, что жить с психически больным человеком просто опасно.

— Не хотите ли вы сказать, что это она застрелила родителей Селии? спросил Десмонд.

— Ни в коем случае, Я думаю, что произошло вот что: Доротея убила свою сестру Маргариту. Я думаю, что они гуляли по тропинке, которая идет вдоль обрыва, и Долли спихнула Молли в обрыв. Она ненавидела ее, хотя в какой то мере скрывала это. Она завидовала тому, что сестра здорова и счастлива. И у нее уже давно была патологическая идея: убить ее. Есть человек, который может подтвердить мою версию, или, как выразилась миссис Оливер, «диагноз». Не так ли, Зили?

— Да! — медленно проговорила мадемуазель Мохор. — В это время я находилась у них. Рейвенскрофты очень заботились о Доротее. И это несмотря на то, что она пыталась причинить вред их сыну Эдварду, которого в связи с этим пришлось отправить в школу. А мы с Селией уехали в Швейцарию, где я поместила ее в пансионат, а потом вернулась обратно. В это время в доме, кроме генерала, сестер и меня, никого не было. И в общем было довольно спокойно. Но однажды то, чего опасался генерал, все же произошло. Сестры ушли на прогулку, а с нее Долли вернулась одна, ужасно возбужденная. Она вошла в дом и села за чайный столик. И тут генерал обратил внимание на то, что рука у нее испачкана кровью. Он спросил: что случилось? «Ничего особенного, — ответила Долли, — Я наткнулась на розовый куст». Но там не было ни одного розового куста. Генерал почувствовал неладное и быстро вышел из дома, я пошла за ним. Он сказал мне: «Боюсь, что — то случилось с Молли». Мы нашли ее на дне обрыва. Она очень сильно разбилась, потеряла много крови, но была еще жива. В первый миг мы растерялись, не зная, что делать. Нужно было немедленно звать врача, но ни один из нас не успел сделать шага, как она, прижавшись к стоявшему перед ней мужу, тяжело дыша, сказала: «Да, это сделала Долли. Но она не понимала, что делает. Пойми, Алистер. Я умоляю тебя, ты не должен допустить, чтобы она пострадала. У нее приступ безумия. Она не нарочно.

Обещай мне, Алистер, спасти ее. Я умираю, я не дождусь врача, силы мои на исходе… Обещай мне, Алистер, что ты спасешь ее. Не позволяй полиции арестовать ее. Я не хочу, чтобы ее судили за то, что она убила меня. Спрячь куда — нибудь меня, чтобы меня не нашли. Я умоляю тебя. Я прошу тебя, тебя, которого я любила больше всего на сеете! Если б я могла жить для тебя, я бы жила, но я знаю, что умру. Обещай выполнить мою просьбу, и ты, Зили, тоже. Вы оба любите меня и всегда были добры ко мне. Вы должны спасти Долли!..»

— И что вы сделали потом? — спросил Пуаро.

— Она смолкла, а минут через десять ее сердце перестало биться. Вместе с генералом мы перенесли ее тело в укромное место и укрыли ее ветками. Генерал, как в бреду, все время повторял: «Я должен выполнить ее просьбу…»

Когда мы вернулись, то застали Долли в странном состоянии, я бы назвала это смесью страха и радости. Она сказала: «Я — то ведь знаю, что в Молли сидел дьявол. Она отняла тебя, Алистер, у меня! Я должна была разделаться с ней! Но я боюсь! Я боюсь, что меня посадят в тюрьму! А я ведь не убийца, я просто выполнила свой долг! А может быть, обойдется и все подумают, что она сама свалилась в овраг!»