А. Халеева - Никому не верь

– Есть предложения?

– Давай, так: мы поможем тебе с этими, – Николас кивнул на то место, где лежали трупы. – А ты помоги нам. Поспрашивай там у своих: кто, что, где. Ну, ты понял.

На минуту Марк призадумался, взвешивая все за и против такой «взаимовыгодной», на первый взгляд, сделки, и всё-таки решил согласиться. В городе происходило что-то неладное – даже продажные копы уже давно хвосты поджали – поэтому помощь со стороны точно пригодилась бы. Тем более от Николаса.

– Ладно, – он сдержано кивнул и тут же пожалел об этом: похмелье вперемешку с тошнотой накрыло его измотанный организм с новой силой.

На лице частного детектива Стоуна расплылась довольная улыбка. Он достал из кармана пальто фотографию и протянул её Марку.

– Шикарная, – только и смог выдавить Стронг.

С фотографии на него смотрела чуть ли не самая красивая женщина, которую он когда-либо видел, но… в эту же секунду детектива осенила тревожная догадка. А уж не та ли эта девушка, лицо которой так часто мелькало на передовицах газет? Читать-то он их не читал, но невольно всегда замечал на столе напарника. И как он сразу не понял-то?

– А её случайно не Розалин зовут?

– Розалин, – Николас тут же насторожился и заинтересованно приподнял бровь.

– По ней Стейн сохнет.

– Да, чтоб его… – И без того пугающее лицо детектива исказила гримаса ненависти, а его кулаки сжались.

– Если тебя это обрадует, то следователь он отвратительный. Ещё ни одного дела не раскрыл.

– Что и следовало ожидать, – зло бросил Николас. Губы изогнулись в кривой ухмылке, а во взгляде появилось удовлетворение.

Марк улыбнулся и хлопнул Николаса по плечу.

– Ты был лучшим в этой помойке. Без тебя совсем не то.

– Этот город уже ничто не спасёт, – философски изрёк Николас и достал ещё одну сигарету.

– Разве что, мы с тобой.

Марк весело подмигнул и хлопнул ладонями по ногам, словно подводя черту. Над когда-то чёрными брюками взметнулось облачко пыли и ниток, но Стронга это ничуть не смутило. Внешний вид был последним, что беспокоило его последние лет десять. Хотя Николас, очевидно, был другого мнения на этот счёт. Как всегда он был одет с иголочки и, казалось, ничуть не изменился за этот год. Разве что начал носить кобуру на поясе.

– А чего это ты кобуру напялил? – не удержался от любопытства Марк.

– Память уже ни к чёрту, – нехотя ответил Николас.

– И Эдди не упускает возможностей пошутить об этом?

Николас кивнул, а затем добавил:

– Хотя сам свой револьвер не доставал из бардачка со времён увольнения.

– Так надо было подколоть его.

– Ты же знаешь, с чувством юмора у меня беда.

Марк фыркнул и согласно кивнул. В их компании сносно шутить умел только Эдди.

Молчание затягивалось, и раз уж говорить больше было особо не о чем, а список задач стремительно рос с каждой минутой, Марк решил, что самое время предложить план обмена информацией и разбежаться по своим делам.

– Давай, так. Завтра после шести я зайду в агентство, и мы всё обсудим.

– По рукам, – согласился Николас и кивнул.

Крепко пожав друг другу руки, они разошлись в разные стороны, будто и не было никакого разговора, заложившего начало длинной цепочке запутанных и, на первый взгляд, совсем не связанных между собой событий. Впрочем, Марка это не сильно беспокоило. Намного важнее сейчас было добраться до фляги, запрятанной в глубине выдвижного ящика его рабочего стола.

Вчера вечером за ужином Николас никак не мог отделаться от мысли, что слишком уж странным был визит Джейка Раша в их детективное агентство. Да, они считались лучшими в городе, но почему он обратился именно к ним, а не в полицию? У такого серьёзного человека, определённо, должны были быть связи. Особенно, учитывая то, насколько дёшево продался шеф полиции местной мафии. А уж для такого крупного бизнесмена там точно нашлось бы несколько человек для поисков его похищенной дочери.

Николас покачал головой и толкнул рассохшуюся входную дверь. Странно. Слишком много нестыковок появилось в этом расследовании уже с самого начала. Ещё и шеф решил свалить на них всю работу и устроить себе маленький отпуск. Хорошо хоть дал полезную наводку перед тем, как сбежать из офиса в свой загородный дом, чтобы принарядиться к какому-то концерту.

Тяжёлые шаги эхом отдавались в пустом полутёмном коридоре. Полуразрушенный, с отваливающейся штукатуркой, он напоминал Николасу о жуткой нищете, от которой всегда так хотелось убежать в детстве. За закрытыми облезлыми дверьми слышалась возня и лишь изредка чьи-то бесцветные голоса нарушали звенящую тишину. О людях, влачащих здесь своё жалкое существование, Николас мог сказать лишь одно – отбросы. И он их ненавидел.