Дьердь Сита - Зарубежный детектив

— Думаю, что да.

— Ну тогда вам повезло. Мне кажется, я никогда не смогу понять этого. Что же, получается, что люди — идиоты?

— Нет, — отозвался Тоот, — просто им нравятся мелочи, которые свидетельствуют о том, что их окружают вниманием, что они — важные персоны. Не располагая такими качествами, нельзя быть хорошим руководителем.

Ласло Деме напыжился, как изготовившийся к бою петух.

— Вы на меня намекаете?! Слушайте, если вы думаете, что…

— Я не ревизор из центра, и у меня к вам нет никаких претензий, — перебил его Тоот. — Но у меня к вам еще один вопрос: вы ведь не любили Варгу?

— А за что мне было его любить? За его панибратскую манеру, которую вы, по-видимому, одобряете? Или за то, что он постоянно вертелся вокруг моей жены?

Деме замолчал, потом неожиданно улыбнулся. Тоот с удивлением посмотрел на него: улыбка, вероятно, была редкой гостьей на пасмурном лице этого человека. А Деме добавил:

— Да, пожалуй, я его не любил. Но сейчас я совершенно по-другому отношусь к нему. И знаете, почему?

— Знаю. Потому что он исчез.

Не было и часа дня, когда Тоот выехал со двора виноградарского и винодельческого товарищества. Тех, с кем нужно поговорить, конечно, еще не было дома. Впрочем, нашлось исключение: когда через десять минут он припарковался у красного каменного дома Шандора Варги и вышел из машины, то увидел, что Варгане, помахивая сумкой, поднимается по лестнице. На глухой звук захлопнувшейся дверцы машины она обернулась и с удивлением посмотрела на Тоота.

— Как вы узнали, что я дома? По понедельникам я обычно до трех бываю в школе, но сегодня не состоялось заседание кружка.

Тоот поднялся вслед за нею.

— Я поехал наудачу.

Лицо, которое он сейчас видел перед собой, было, наверное, лет на десять моложе, чем то, которое он видел вчера. Распущенные волосы спускались на плечи, глаза сверкали, на щеках проступил румянец. Сияющая улыбка выпрямила привыкшие к горестному изгибу губы. Все это, несомненно, шло ей. Тоот недоуменно спрашивал себя, что могло вновь разжечь этот угасший костер.

— Заходите, — сказала Варгане и протянула Тооту руку.

Твердым и решительным было пожатие ее маленькой горячей руки.

Комната, куда они прошли, поразила Тоота. Мебели в ней почти не было, если не считать столика на низких ножках, стоящего на желто-красно-коричневом ковре, да большого книжного шкафа вдоль одной из стен. На другой стене висели домотканые салфетки в тон ковру.

— Это моя комната. Присаживайтесь.

Тоот смущенно огляделся.

— А стульев вы не держите?

Хозяйка рассмеялась.

— Зачем? Гораздо полезнее сидеть на ковре. Я даже ученические работы здесь проверяю, на этом маленьком столике. Будь моя воля, я вообще держала бы в доме лишь самую необходимую мебель. Я люблю свободное пространство.

На Варгане были слегка потрепанные синие джинсы и пуловер с аппликацией. Она выглядела скорее студенткой, чем матерью троих детей. Тоот поймал себя на том, что не может отвести от нее взгляда.

На ковер усесться все-таки пришлось.

Непривычная поза сковывала Тоота, он даже не знал, как начать разговор… Сначала говорили о каких-то пустяках. Потом капитан стал рассказывать о результатах своего расследования; правда, ровно столько, сколько посчитал возможным. Маргит — Варгане попросила, чтобы он называл ее так, — внимательно слушала. Тоот говорил и говорил, потом словно одумался.

— Не знаю, что со мною происходит. Вместо того чтобы спрашивать вас, я вам выкладываю все и вся.

В голубовато-серых глазах его собеседницы заискрился смех.

— Пожалуйста, спрашивайте.

— Прежде всего, что произошло с вами? Со вчерашнего дня вас просто не узнать. Словно вы вчерашняя и вы сегодняшняя — две совсем разные женщины.

— Ничего особенного. Так, мелочи, но приятные. Так бывает, когда внезапно почувствуешь, что направление ветра меняется и заканчивается долгая полоса невезений. Вчера после вашего ухода ко мне заявился Шебештен Селеш и сказал, что окончательно решил купить беркечский дом. И даже деньги принес. Вы и представить себе не можете, как я обрадовалась. Этот дом тяжелым бременем висел на моей шее. Я уже начала думать, что никогда и никому не смогу продать его даже по минимальной цене. Эта сделка полностью поправит наши материальные дела.

— Вы говорите «наши»? Вы все еще рассчитываете на возвращение мужа?

— Я думала о детях. А вообще-то я не делала тайны из того, что собиралась развестись с Шандором, да вот случилось такое…