Дьердь Сита - Зарубежный детектив

— Что вы о нем думаете?

— Рабочий как рабочий. Не лучше, не хуже других. Не шибко выкладывался на работе, но был в этом не одинок.

— Скажите, почему господин Делакур его уволил? У вас были недоразумения с Жюльеном Комбрэ?

Веки под густыми бровями шевельнулись. Всего на мгновение комиссар уловил во взгляде управляющего иное выражение, чем простодушная хитринка, — нечто вроде упрека, и это удивило его:

— Вам патрон так сказал?

— Он сказал, что у вас с Комбрэ случались перебранки.

— Ну раз он вам так сказал, выходит, так оно и было. Я, однако, такого не припоминаю.

— Что же еще?

На этот раз взгляд Дидье Кореса стал вопросительным.

— Что, по вашему мнению, — продолжал комиссар, — заставило господина Делакура расстаться с Жюльеном Комбрэ?

Воцарилась тишина, прерываемая лишь тихим жужжанием электрической пишущей машинки, потом телефонным звонком. Жардэ снял трубку.

— Да, — просто ответил он. — Вот как! Вы уверены? Благодарю.

Он бросил на управляющего изменившийся взгляд. Бакконье сообщил ему, что отпечатки следов, оставленных возле тела Бертрана Абади на берегу Верно, ничего общего не имели со следами Дидье Кореса. Нога управляющего была маленькой, не под стать росту.

Корес еще не ответил на первый вопрос, а Жардэ уже задавал следующий:

— Какие отношения были у Делакура с Комбрэ?

— Не понимаю.

— Господин Делакур знал Жюльена Комбрэ еще за десять лет до того, в Алжире…

— О, патрон ничем не выделял его из других сезонников. То есть каких-то отношений у него с ним, как и с другими, почти не существовало. Здоровались, обменивались парой фраз. Припоминаю, однако: Комбрэ два или три раза просил господина Делакура принять его.

— И господин Делакур его принял?

— Да. После работы.

— Беседа длилась долго?

— Не знаю. У меня других забот полно, чем под дверями слушать! Однажды, помнится, Комбрэ задержался у патрона, и я услышал резкие возгласы. Голос повышал господин Делакур, чего за ним обычно не водилось. Но длилось это недолго. На другой день господин Делакур попросил меня рассчитать Жюльена.

— Вам известно, что произошло?

— Нет. Это не редкость, когда увольняют рабочего, который не справляется со своим делом. Недостатка в рабочей силе нет.

— Расскажите мне о Лакдаре Гарибе.

— Мне он не подчиняется.

— То есть?

Жардэ уловил внезапное замешательство в собеседнике, но тот поспешно ответил:

— В имении он занимается всем и ничем, но землю не обрабатывает, разве что ухаживает за своим личным садиком.

— У него есть комната в имении?

— В его полном распоряжении целый домик.

— Вы не знаете, почему он пользуется таким особым расположением?

— Не знаю. Месье привез его с собой из Алжира, после провозглашения независимости. Это все, что мне известно. Бенуата, экономка, говорит, что это разновидность сторожевого пса. Должен вам сообщить также, что еду себе он готовит сам. Свинину не ест, вы понимаете, вина не пьет… Но исправно приходит на кухню за всем необходимым.

Жардэ отметил про себя, что забыл вызвать экономку, и поднялся из-за стола:

— Благодарю вас. На сегодня хватит. Подпишите, пожалуйста, ваши показания.

Он повернулся к молодому инспектору, закладывавшему чистый лист бумаги в машинку:

— Пригласите мадам Делакур, — попросил он.

Дидье Корес, совершенно очевидно, не был тем, кого искал Жардэ. Но его рассказ, хотя и не продвинул расследование, помог выяснить, что господин Делакур лгал, утверждая, будто не имел никаких контактов с Жюльеном Комбрэ в течение шести месяцев, что тот работал в Гренуйер. «Очная ставка может получиться забавной! — подумал комиссар. — Если, конечно, дело дойдет до очной ставки».

Высокая, красивая, еще стройная дама в костюме из легкой белой ткани, простого покроя, слишком элегантном для этого случая, как бы напоказ, светло-каштановые недлинные волосы, безукоризненно уложенные наверняка одним из лучших парикмахеров города, мадам Делакур была к тому же обладательницей длинных ухоженных рук и рассеянно-близоруких глаз. «Ей бы надо носить очки, чтобы не оступиться!» — подумал Жардэ, стараясь расслабиться.

— Мадам, — обратился он к вошедшей, — мне хотелось бы услышать от вас о Кларе Мерсье.

— О Кларе Мерсье?

— Именно. О девочке, которая проводила каникулы у вас в имении в Алжире более десяти лет назад.

Она заколебалась, показывая, что вспомнить стоит ей усилий.

— Мы не видели ее более десяти лет, это все, что я могу вам сказать. И не имели о ней никаких известий.