Роберт Райан - Земля мертвецов

– Ну, миссис Грегсон, –  поднял бровь Ланг, –  давненько вас здесь не видели. Да еще с пустыми руками. У вас больше никто не умирает?

Волонтерки обычно приносили ему на регистрацию картонные коробки с имуществом.

– Боюсь, что умирают. Смерть не берет выходных. Просто меня на несколько дней переводили в другое место.

– И вы по мне соскучились?

– Разве что по вашему остроумию и привлекательной наружности.

Он просиял:

– Это не единственные мои достоинства.

– От миссис Ланг я слышала другое.

Начальник поморщился:

– Ну а мне вас не хватало, миссис Грегсон. Сам не знаю почему. Чем могу служить?

– Мне нужно посмотреть одну историю болезни. И копию свидетельства о смерти. Они хранятся у вас.

Ланг в ответ прищелкнул пальцами.

– Что такое?

– У вас есть запрос от врача?

– Нет, это же совсем простое дело…

– Как и запрос. Подписанный врачом. Тут речь о конфиденциальности.

– Мне не нужно ничего конфиденциального, –  возразила миссис Грегон. –  Только открытые источники.

Ланг подался к ней и понизил голос:

– Здесь, миссис Грегсон, все конфиденциально. Мы должны обеспечить им хоть какое-то посмертное достоинство. Чтоб не каждый Том, Дик и Дьяволица рылись в их документах. Откуда мне знать, не работаете ли вы на какую-нибудь помоечную газетенку, выясняя, что случилось с лордом имярек?

Миссис Грегсон заглянула в комнату через его голову. Представила, как ночью вламывается в зал и, добыв нужное, исчезает без следа. «Как в романе Анжелы Брэзил, –  заключила она, –  и столь же правдоподобно».

Встретив взгляд Ланга, она задумалась, хватит ли ей духа разбить ему голову пепельницей, после чего заставить остальных выдать ей документы. Впрочем, угроза тяжелой пепельницей выглядела нелучшей стратегией.

– Пожалуйста? – попробовала миссис Грегсон.

– Нет.

– Всего один раз.

– Вы не уполномочены.

– А как же непристойные открытки?

Он подозрительно прищурился:

– Что-что?

– Грязные картинки. За шесть пенсов. Такова ведь расхожая цена? И два шиллинга за настоящую грязь.

Он дернул усами, на скулах загорелись красные пятна.

– Не понимаю, о чем речь.

– В отделении Спойон есть санитар, Гордон. У него их полны карманы. Пойдем, спросим, где он их берет?

Офицер оглянулся через плечо, проверяя, не слышат ли подчиненные, но те, скучая над работой, не заметили ее обвинений.

– Миссис Грегсон, уверяю вас…

– О, бросьте это, мистер Ланг. Я провожу ночные обходы. У вас, мужчин, одно на языке. Что вытворяет Фифиор Трикси с вашим маленьким джентльменом. Какие штучки у француженок, какие у бельгиек… да уж, они могли бы научить английскую розочку, как обращаться с сучком. Я только об этом и слышу. В том числе – где купить сладкие французские картинки. Никто не спрашивает, откуда они берутся. Но мы с вами знаем, верно?

Ланг с трудом сглотнул. Она улыбнулась его замешательству.

– Спорим, миссис Ланг об этом ничего не знает?

– Миссис Ланг сюда не впутывайте, –  прошипел он и снова оглянулся через плечо. –  Так вот, среди имущества покойных и вправду часто попадается то, что вы назвали непристойными изображениями. И что я должен делать? Посылать карточки с этой Трикси, у которой панталоны видно, если не хуже, матерям, сестрам, женам и невестам? С записочкой: «Смотрите, что носил в солдатском ранце ваш Альберт»?

– Нет, вы очень предусмотрительно изымаете их из имущества. После чего обязаны сжигать. А не перепродавать пациентам.

– Вы блефуете. Вы ничего не докажете, –  гнусно ухмыльнулся Ланг. –  Так что можете облизать моего жирного петушка.

Если он думал запугать или смутить ее, то напрасно.

Миссис Грегсон задумалась. Она, как-никак, побывала замужем и санитаркой на передовой.

– Зато я могу раз и навсегда прихлопнуть вашу торговлю. И – ваше предложение очень заманчиво, но мне некогда.

Он невольно рассмеялся, видя, как хладнокровно она ответила на обдуманное оскорбление. Других сиделок он доводил до слез меньшим.

– Или я иду прямо к матроне и жалуюсь, что ваши волшебные открытки снова гуляют по палатам.

Матрона Элизабет Челленджер, подобно большинству матрон, посланных воевать в Европе, заставляла с собой считаться.

Ланг глубоко, прерывисто вздохнул и решился:

– Хорошо. Но если вы после этого меня заложите…

– С какой стати? Даже у дьяволиц есть понятия о чести. Слово есть слово. Так вот, тот рядовой умер десять дней назад. Он посинел. И лицо было такое… ужасное…