Роберт Райан - Земля мертвецов

– Другими словами, вы понятия не имеете.

Ватсон снова утер лоб. Как бы ему хотелось сейчас со свойственной Холмсу уверенностью заявить, что все кусочки головоломки у него в руках и нужно только несколько часов, чтобы сложить их в картину. Но это была бы откровенная ложь.

– Да, но я уверен…

– А мотивы вам известны?

– Пока нет.

– У Шипоботтома были враги?

– Кажется, его любили. Надо мне будет спросить во взводе.

– Вам надо будет? – возмутился Торранс. –  А по какому праву?

Вопрос в точку. С Холмсом они считали себя в полном праве вести следствие в интересах клиента. В армии другое дело. Кто здесь клиент? Шипоботтом уже не поручит им расследования.

– Что ж, тогда, пожалуй, лучше вызвать военную полицию.

Торранс яростно вбивал табак в трубу.

– Мой дорогой Ватсон, я не сомневаюсь, что жизнь армейского врача скучна в сравнении с вашими прежними приключениями. Боюсь, что мы имеем дело с воспаленным воображением. Не все, что не удалось объяснить, –  преступление. А вы не полицейский и не сыщик. Вы – врач медицинской службы королевской армии.

– И в этом качестве я обязан очистить репутацию процедуры переливания цитратной крови. Я не ищу лишних приключений, майор Торранс. Много ли, по-вашему, найдется добровольцев на донорство и на лечение, если разлетятся слухи о том, как умер Шипоботтом?

– Тем больше причин не устраивать вокруг его смерти песен и плясок, подчеркивая ее загадочность. –  Майор указал на Ватсона черенком трубки. –  Я требую как можно скорее избавиться от тела.

– Вы не намерены связываться с военной полицией?

– На столь зыбких основаниях?

– Вас беспокоит визит фельдмаршала Хейга?

Торранс дернулся, словно наступил на растяжку мины, и Ватсон убедился, что попал в больное место. Майора не радовала перспектива наполнить госпиталь полицейскими и тенью загадки без ответа – с кошмарным трупом вдобавок.

– Меня больше беспокоит мысль выставить себя дураком.

Но Ватсон расстрелял еще не все патроны.

– В этом деле есть еще одно любопытное обстоятельство. На его груди имеются небольшие надрезы. Крошечные, почти незаметные невооруженным глазом, но в лупу они отлично видны. Я подозреваю, что надрезы нанесены после смерти – на них почти не проступила кровь. –  Потянувшись к столу, Ватсон взял карандаш, изобразил метки на обратной стороне рапорта и поднял лист. –  Вот. Ничего не напоминает?

Iv

– Знак?

– Да, римская цифра. Цифра четыре. Видите? Римское обозначение четверки, только прямая черта получилась длиннее, чем V.

– И что это должно означать? – протянул Торранс, зажигая трубку и окутываясь голубоватым облаком дыма.

– Думаю, майор Торранс, что мы имеем дело с четвертым убийством.

– То есть? – нахмурился майор.

– То есть отсюда вытекает вопрос: где жертвы номер один, два и три?

Миссис Грегсон как нельзя лучше понимала, что, если доложиться старшей сестре или матроне, ее немедленно приставят к делу. Поэтому она держалась подальше от прежнего начальства. Было это нетрудно: госпиталь Байоля служил прежде санаторием, собравшим туберкулезников со всей Бельгии. Помимо внушительной готической громады главного здания, здесь имелась дюжина отдельных коттеджей, а также гимнастический и реабилитационный центры. В одно из этих одноэтажных зданий, называвшееся ныне «отделом регистрации и хранения», она и направилась.

Основные дела ОРХ велись в большой комнате, заставленной множеством рядов открытых металлических стеллажей с коробками. Здесь хранились вещи пациентов. Команда санитаров сортировала и паковала на низких деревянных скамьях имущество, которое следовало вернуть в часть или родственникам. Великое множество документов, сопровождавших эту процедуру, помещалось в старом гимнастическом зале по соседству. Где-то в бюрократических залежах этих двух комнат скрывалось искомое доказательство, что Шипоботтом был не единственным солдатом, скончавшимся с такой ужасной ухмылкой на лице. Над ОРХ властвовал цербер – уорент-офицер Артур Ланг, своим письменным столом почти загородивший проем бывшей двойной двери – единственный вход в главный зал.

Миссис Грегсон знала мнение Ланга о женщинах: их надо держать на поводке, от кухни до кровати, и не дальше того. Его изогнутые усы вместе изображали букву W, а бусинки подозрительных глазок имели цвет угольной смолы. Им уже приходилось сцепляться прежде, когда Ланг проведал о ее прошлом. Он явно читал популярные газеты, поскольку запомнил ее кличку: Красная дьяволица. Миссис Грегсон думала, что с войной все забылось. Как видно, нет.