Ася Учайкин - Художник

– Я… – проблеял Егор. Теперь он собирался произнести извинения.

То ли от горячего чая, то ли от мысли о минете Егора бросило в жар, даже уши запылали. Нет, наверное, он не смог бы. Как может такое нравиться? Жуть! Как один мужик может лизать член другому и доставлять этим удовольствие. Или получить удовольствие? Жар от кончиков ушей растекся сначала по животу, а потом спустил ниже.

– Я… пойду… Спасибо за чай, – Егор поднялся с кресла.

Он так и не нашелся, что ответить.

– Сядь, – потребовал Исай. – Я хочу получить ответ на свой вопрос… Ведь не я тебя поцеловал, а ты меня, а потом чуть не… покалечил. А если бы я упал от неожиданного толчка и ударился головой о пол?

– Извините, – Егор потупился и покачал головой. – Я не хотел, само собой как-то получилось.

– Я так и подумал, – усмехнулся Исай. – Извинения с одной и другой стороны произнесены. Надеюсь, что приняты… Больше не вижу повода тебя удерживать. Покатаемся?

Егор удивленно взглянул на Исая, не совсем понимая, что тот имел в виду.

– В нашу глушь в такое позднее время такси можно ждать долго, – объяснил Исай. – Могу только я довезти тебя до дома. За руль сажусь редко, но надеюсь остаться в живых, не попасть в аварию по дороге туда и по дороге обратно… Впрочем, можешь остаться… Гостевая комната на втором этаже…

– Нет, – отчаянно замотал головой Егор. – Я лучше домой…

Утром проснулся Егор в дурном расположении духа. Во-первых, открыл глаза он не на своем милом диване, заточенном под его тело, а на неудобной кровати в гостевой комнате в доме Исая. Во-вторых, он не выспался. И причин на то было несколько. Одна из них – слишком мягкий матрац на кровати, Егор привык к спартанским условиям. Вторая – первую половину ночи они с Исаем продолжили пить чай с остатками пирожных и конфетами. Егор не позволил рисковать ни автомобилем, ни здоровьем своего шефа, когда тот весьма неуверенно выгнал машину из гаража. Егор тут же сел за руль и загнал авто обратно со словами «остаюсь». Ну и третья – вторую половину ночи он бегал в туалет отливать выпитый чай… В-третьих… Егор мог придумать еще тысячу причин, чтобы объяснить плохое настроение с утра, но основная и главная заключалась в том, что он не знал, как ему поступить сейчас… Тихо уйти по-английски, или все же разыскать хозяина дома и попрощаться, поблагодарив за гостеприимство?

Ответ нашелся сам собой, когда Егор, как ему казалось, на цыпочках спустился по лестнице на первый этаж.

– Я на кухне! – позвал его Исай. – Она рядом с гостиной.

Засекли, смыться по-тихому не удалось. Егор обреченно вздохнул и поплелся на кухню, откуда доносились вполне даже аппетитные запахи. Ему совершенно не хотелось «продолжения банкета», к тому же при свидетелях, но «до свидания» сказать все-таки надо было.

Но повара на кухне, к его величайшему изумлению, не оказалось – сам Исай с голым торсом, только в домашних фланелевых брюках, подпоясанный фартуком, готовил завтрак…

– Садись, – он мотнул головой в сторону стола. – Сейчас завтракать будем… Чай? Кофе? Апельсиновый фреш? Морковный сок?

Егор улыбнулся – смущение прошло, настроение улучшилось.

– А что у нас на завтрак? Сэр? – спросил он шутливо.

– Овсянка. Сэ-э-эр, – не менее шутливо в ответ протянул Исай своим низким голосом. – Я не шучу… И яичница с беконом.

– Кофе можно? – попросил Егор, усаживаясь за стол и не без удовольствия разглядывая тренированное тело мужчины, пресс с хорошо просматриваемыми «кубиками», развитые бицепсы, на этот раз не скрытые рубашкой. Ничего лишнего, все в меру. А вот модных нынче татуировок на теле Исая не было ни одной…

Нет, портрет писать он не будет… Картину. Если когда-нибудь доберется до холстов и красок. А на картине викинг в полный рост – суровый и беспощадный. С молотом Тора в руках. Как его? Мьёльниром… Он обязательно напишет такую картину… Хотя, может, и портрет. Егор очень хотел прописать глаза необычайного глубокого цвета со странным азиатским разрезом, но не узкие, а широко распахнутые. И губы… У Исая определенно красивые губы, не даром он вчера впился в них своим дурацким поцелуем. Четко очерченные, словно подведенные, объемные, не тонкие, как у большинства мужчин, они не вытягивались в нитку, даже когда Исай их недовольно поджимал. Выразительные, чувственные…

Завтрак протекал за непринужденной беседой.

– Зачем тебе повар? – поинтересовался Егор, с удовольствием поглощая и кашу, и яичницу. – Ты… Простите… Вы и сами неплохо готовите.