Максим Зверев - По следу

– Хорошо, тогда и я с вами поеду! – заявила Ксения.

– Нет! – сказал Виктор сухо. – Ты будешь только мешать нам.

– Неужели ты правда думаешь, что я буду тебе мешать? – вспыхнула Ксения, и в голосе её зазвучала неподдельная горечь.

Виктор смутился:

– Мы только проверим, откуда идут следы, и сейчас же вернёмся!

С усилием вытаскивая ноги из песка и от этого слегка вразвалку, прошёл к голове каравана Касым. Мерген копошился около своего верблюда, поправляя вьюк.

– Витя! – окликнула Ксения. – Ответь же мне… Если я уже теперь тебе мешаю, как же… у нас дальше будет?

Виктор поднял голову. Ксения смотрела на него, и её глаза были полны печали. Лицо Виктора посветлело, сомнение растаяло, исчезло:

– Ладно, поедем вместе, – сказал он со вздохом облегчения.

Подойдя к верблюду, на котором сидела Ксения, он взял его за повод и повернул в сторону, где, может быть, брёл по следам своего убежавшего верблюда, измученный жаждой, терявший надежду на спасение человек.

– Ты верблюда поэнергичней погоняй поводом, не жалей, а то он не захочет уходить из каравана, – посоветовал Виктор и побежал к своему верблюду.

– Зачем ты едешь? – с укоризной спросила Наташа. – Ведь ты же действительно будешь им только мешать.

Ксения пожала плечами.

– Их нельзя отпускать одних. Один старый, другой малый – и оба совершенно серьёзно жаждут подвига. Если их вовремя не остановить, то они будут изучать следы всех верблюдов во всей этой пустыне. Мы опоздаем ещё на неделю в институт, получим по выговору от декана, а Пётр Алексеевич снова будет рассказывать, как он относился к своим обязанностям, когда был студентом.

– Ксения! Погоняй! Поезжай за мергеном! –закричал Виктор.

Он возвышался на своём верблюде и ждал, а мерген уже направился вдоль следов, пришедших из таинственного, бесконечно огромного пространства пустыни. Старик обернулся и закричал что-то по-казахски, ему ответил Касым и тронул своего верблюда. Караван возобновил своё размеренное движение. И так же размеренно пошли в сторону от караванной дороги три верблюда, унося на своих мохнатых древних горбах беспокойного старика, красивую, полную скептицизма девушку и верящего в подвиги юношу.

Однообразен след одинокого верблюда в пустыне. Тянется и тянется он цепочкой округлых ямок, и кажется, что вечно можно идти по нему, а он всё так же будет извиваться среди барханов и не будет ему конца и края. Но, видно, старик во главе маленького каравана думал иначе. Он не спускал внимательного взгляда с идущих навстречу следов и всё понукал и понукал своего верблюда, как будто и в самом деле был убеждён, что где-то там, за горизонтом, лежит по этому следу обессилевший, умирающий от холода, голода и жажды человек…

Впереди засверкала ровная белесоватая поверхность. Это такыр. Он твёрд и гладок, как асфальт.

Следы сразу исчезли на нём. Мерген заволновался, слез с верблюда, торопливо зашагал вправо, потом влево, наклоняясь, стараясь разглядеть хотя бы малейшие признаки следов.

– Нету, пропал, – вздохнул старик и сокрушённо развёл руками. – Как на такыр пошёл, так след всегда пропал.

– Ну вот, – удовлетворённо заключила Ксения. – Едем обратно.

– Какой обратно! Что ты, обратно! – возмутился мерген и поспешно начал взбираться на верблюда. – Дальше поедем.

– А куда же дальше? Следов-то ведь нет? – спросил Виктор.

– Как куда?! – удивился мерген. – Прямо поедем, откуда след шёл. Не всегда такыр будет. У такыра обязательно край есть! – и старик обрисовал руками как бы круг, стараясь пояснить, что такыр занимает ограниченную поверхность.

– Там, на краю, будем след искать. Где-нибудь верблюд пришёл на такыр. Наверно, не с неба на такыр упал! – мерген решительно ударил своего верблюда камчой, заставляя подняться.

– Витя! – взмолилась Ксения. – Но ведь должен же быть предел фантазиям?! Что же мы теперь будем колесить по всей пустыне и искать какие-то следы сбежавшего, полоумного верблюда?

– Я не знаю, – ответил Виктор серьёзно. – Я же плохо разбираюсь в следах. Может, и правда всё это зря… и очень хорошо, если зря! – Виктор ударил своего верблюда и погнал его вслед за мергеном.

Верблюд Ксении пошёл за ними, не дожидаясь понукания хозяйки.

Такыр –«асфальт пустыни», точно искусственно смазанная глинистым раствором огромная площадь. Эта поверхность затвердела и покрылась множеством мелких трещин, образуя рисунок из одинаковых фигур правильной формы. На такыре не было видно ни одного растения и вообще никаких признаков жизни. Такыр, да еще поздней осенью, – это пустыня в буквальном смысле этого слова. Ежегодно весной на месте такыра подолгу стоит вода и почти не впитывается. Но горячее солнце юга постепенно испаряет её, и высохшее дно твердеет настолько, что ни одно растение не может пробить его своими ростками.