Марджери Аллингем - Цветы для судьи

– Да и для Пола не очень хорошо, – хмуро заметил мистер Кэмпион. – Но сейчас дело в другом. Беда в том, что я не могу подтвердить эту историю. Она слишком зависит от вашей дорогой миссис Пил. Даже если мы уговорим ее повторить ту же историю со свидетельской трибуны, что с того? Доказательства против Джона почти такие же убедительные, как доказательства против Майка. А Майк уже на скамье подсудимых. Зачем полиции напрягаться?

Ричи долго молчал, затем поднял на Кэмпиона кроткие голубые глаза, потемневшие от боли.

– Ужасно для Майка, – повторил он. – Пойман, брошен в темницу, казнен.

– Нет, – запальчиво возразил Кэмпион. – Его оправдают. Я уверен. Не был бы уверен, уже сидел бы в Скотленд-Ярде и доказывал свое, пусть даже как дурак. Ставлю на оправдательный приговор. В любом случае существует апелляция. Не в том суть. К сожалению, в нашем несовершенном мире оправдать не означает доказать невиновность.

– Что будем делать?

Ричи просил распоряжений, и мистер Кэмпион решился.

– Оставим записку.

Он подошел к столу Майка, достал из ящичка конверт, вывел на нем имя Джона, быстро приписал: «С наилучшими пожеланиями от мистера Кэмпиона».

Внутрь поместил сложенную страницу копии «Жуира» и ключ от сейфа, полученный от мистера Ригжета. Вместе с Ричи они доставили послание наверх и вручили миссис Пил.

Визит Ричи и мистера Кэмпиона в квартиру Джона, а также их последующий диалог заняли гораздо больше времени, чем они подозревали, а потому оба были очень удивлены, встретив на пороге двадцать первого дома Джину с мисс Керли – сегодняшнее заседание суда подошло к концу.

Мисс Керли, усилием воли высоко держа голову, выглядела неумолимо-деловитой. Джина молчала и казалась бы угрюмой, если бы не подернутый пеленой взгляд.

– Ей нужно поесть, – вполголоса сообщила Ричи мисс Керли. – Пойдемте с нами, поговорите с ней, пока я что-нибудь приготовлю.

Джина посмотрела на Кэмпиона.

– Доказательства очень убедительные, – прошептала она. – Даже Джон начал понимать. Он отстал, разговаривает с кузеном Александром.

– Ты еще не слышала защиту, – с наигранной бодростью возразил Кэмпион. – Обвинение всегда звучит убедительно, пока не выступит защита. Не переживай.

Она посмотрела на него так, словно он произнес глупость, машинально улыбнулась, стала подниматься по ступеням. Мисс Керли пошла следом.

– Лучше вам уйти. – Ричи повернулся к Кэмпиону. – Бедная девочка!

Наступило молчание – Ричи, видимо, не мог подобрать слов. Сколько мучительных чувств было написано у него на лице!

– Сбежать, – наконец изрек он. – Сбежать, Кэмпион. Сбежать от всего… этого.

Широкий взмах руки-крыла включал, насколько мог судить слушатель, цивилизованный мир и все его пределы.

Отвечать мистер Кэмпион не стал. Помимо того, что истинный смысл слов Ричи никогда нельзя было понять наверняка, любой комментарий столь сильных чувств вышел бы неуместным.

– До свидания, – сказал Альберт. – До завтра.

– Завтра… – горько отозвался Ричи, и в его устах это прозвучало как «никогда».

Мистер Кэмпион пошел домой, по пути размышляя о том, что годы начинают брать над ним верх. А поскольку он никогда не был склонен к самокопанию, то данное открытие его потрясло: выходит, почти тридцать пять лет или почти двадцать пять – большая разница, когда речь заходит о нервной выдержке и способности обходиться без сна.

Мысль эта так огорчила мистера Кэмпиона, что он решил немедленно по прибытии на Боттл-стрит лечь в постель – и обязательно так бы и поступил, не поджидай его дома гость.

Отставной инспектор Бет с широкой улыбкой встал из кресла.

– Не думали меня тут увидеть, а? Причем со сведениями.

– Нет, – честно признал Кэмпион. – Не думал.

– Он уже битый час о себе рассказывает. Можно подумать, будто до сих пор легавым работает, – заметил мистер Лагг, выплывая из соседней комнаты – без воротничка и в домашнем жакете.

– Да неужели? – ехидно парировал инспектор в отставке. – Зато тебя за домушника уже никто не примет.

– Конечно, я стал лучше, – с неописуемым самодовольством ответил Лагг. – Я теперь порядочный, остепенился.

– С чем пожаловали? – вмешался мистер Кэмпион, которому было не до перепалок. – Что-нибудь конкретное?

Гость тут же стал деловитым.

– Еще какое конкретное, мистер Кэмпион. Насколько я выяснил, почти все деньги, которые с прошлого декабря вносили на сберкнижку не в Холборнском отделении, платил пожилой джентльмен. Вы этого ожидали?