Марджери Аллингем - Цветы для судьи

Мистер Дайк скрепя сердце признал в резиновом шланге деталь старого душа, которую несколько лет назад выбросили из квартиры Майка во время генеральной уборки. Комендант решил, что шланг может рано или поздно пригодиться, и повесил его на большой гвоздь в чулане рядом с печью в двадцать первом доме – в том же чулане хранили много всякой всячины. Двери в нем не было, и созерцать его содержимое мог любой входящий-выходящий в сад через подвал.

Утром в пятницу, двадцать девятого числа, на следующий день после исчезновения покойного, мистер Дайк заметил шланг валяющимся на земле среди прочих старых вещей и поднял его. Он был грязноватым, но комендант особо не разглядывал – повесил назад на гвоздь и забыл, пока в понедельник утром о шланге не спросил представитель коронера.

На этом главная часть слушания подошла к концу – с ошеломительной внезапностью.

Джина сидела неподвижно. Смотреть по сторонам не было сил. Мисс Керли попробовала поймать ее взгляд, подбодрить робким кивком, но молодая вдова не шевелилась и не поднимала глаз от коленей, на которых лежали крепко сжатые руки в белых перчатках.

Джон с мистером Скруби увлеченно шептались, мистер Кэмпион сидел на стуле, скрестив руки, выражение его лица было еще более отрешенным, чем обычно.

На продуваемой ветрами улице возбужденная молодежь обсуждала последние выпуски вечерних газет. В рубрике «Новости по стране» писать было почти нечего, и «Тайна хранилища» стала даром с небес.

Большое внимание уделяли утренним разоблачениям, на первых полосах каждой газеты напечатали фото Джины с миссис Остин, когда те выходили из суда.

В зале же атмосфера становилась все напряженней. Слушание никак нельзя было назвать скучным; когда коронер начал подводить итоги, все затаили дыхание. Он сохранял полную беспристрастность с начала и до конца. Низкий, суховатый голос мистера Салли не оставлял места мелодраматизму, скорее придавал делу налет обыденности, напоминая слушателям, что они расследуют смерть рядового человека, такого же, как они сами.

Коронер без комментариев обобщил показания множества свидетелей.

– Позвольте процитировать одну очень старую и авторитетную книгу, – сказал он в конце непосредственно присяжным. – Я имею в виду «Справедливость» Бёрка. Эти слова – прямое напутствие нам. Я зачитаю. «Изучать и устанавливать факты дела – исключительная епархия жюри присяжных. Они не должны ждать подсказок от коронера или быть связаны его особым мнением по поводу дела; вердикт же с точки зрения закона обязаны воспринимать как целиком зависящий от их решения. Вердикт должен опираться на смесь из фактов, подробно рассказанных присяжным свидетелями, и закона, изложенного присяжным судом».

Мистер Салли поднял взгляд от книги.

– Закон я вам изложил. Вы знаете, что должны сделать и на какие вопросы должны ответить. Можете приступать к совещанию.

Присяжные удалились. Отсутствовали они всего пятнадцать минут. По возвращении старший из присяжных был покрыт испариной, лица остальных ничего не выражали. Чтобы установить, пришли ли присяжные между собой к согласию, мистер Салли задал первый вопрос, держа наготове ручку.

– Кем, по-вашему, был усопший?

– По-нашему, сэр, это был Пол Редферн Бранд, житель дома двадцать один по Хорсколлар-Ярд данного прихода, – писклявя от волнения и задыхаясь, ответил старший.

– Как, по-вашему, он умер?

– Сэр, по-нашему, он умер в результате отравления угарным газом.

– Где, по-вашему, он умер?

– В хранилище в подвале у себя на службе, в доме двадцать три по Хорсколлар-Ярд данного прихода, двадцать восьмого января сего года.

Коронер быстро записывал.

– Пришли ли вы к выводу, в результате чего мистера Бранда настигла смерть?

– Да, сэр. Мы считаем, его убили – умышленно, с заранее обдуманным намерением.

Долгая пауза. В зале стояла неестественная тишина. Репортеры ждали, словно борзая у западни, инспектор Таннер сел прямо и навострил уши.

– Это первая часть вашего вердикта, – раздался спокойный голос коронера. – Мы подходим к последнему вопросу, вам уже известному. Вы заявили, что усопшего убили. Если вам известно, кто виновен в столь тяжком преступлении, ваш долг назвать имя. На основании услышанных показаний можете ли вы назвать виновного? Помните, вами должна руководить глубокая уверенность, а не просто подозрения. Если такая уверенность у вас есть, говорить – ваша святая обязанность. Установили ли вы виновного в убийстве Пола Редферна Бранда?