А. Милн - Загадка Красного дома

В сонной жаре летнего полудня Красный дом отдыхал. В цветочных бордюрах лениво жужжали пчелы, на верхушках вязов нежно ворковали голуби. С дальних лужаек доносилось жужжание косилки, самый спокойный из всех деревенских звуков, делающий отдых тем слаще, что им наслаждаются, пока другие работают.

Это был час, когда даже те, чье дело – заботиться о нуждах других, имеют минуту или две для себя. В комнате экономки, Одри Стивенс, хорошенькая горничная, поправляла свою лучшую шляпку и лениво беседовала со своей тетушкой, кухаркой-экономкой холостяцкого дома мистера Марка Эблетта.

– Для Джо? – спокойно спросила миссис Стивенс, не сводя глаз со шляпы. Одри кивнула. Она вынула изо рта булавку, нашла для нее место в шляпе и сказала:

– Ему нравится немного розового.

– Я и сама не возражаю против розового, – ответила тетя. – Джо Тернер не единственный.

– Этот цвет не всем подходит, – сказала Одри, держа шляпу на вытянутой руке и задумчиво рассматривая ее. – Стильно, не правда ли?

– О, тебе это подойдет, и мне в твоем возрасте тоже. Немного слишком нарядно для меня сейчас, хотя я одета лучше, чем некоторые другие люди, осмелюсь сказать. Я никогда не притворялась тем, кем не была. Если мне пятьдесят пять, значит, мне пятьдесят пять, вот что я говорю.

– Пятьдесят восемь, не так ли, тетушка?

– Я просто привела пример, – с большим достоинством ответила миссис Стивенс.

Одри вдела нитку в иголку, протянула руку, критически оглядела ногти и принялась шить.

– Забавная история с братом мистера Марка. Подумать только, не видеться с братом целых пятнадцать лет! – Она смущенно рассмеялась и продолжила, – интересно, что бы я делала, если бы не видела Джо пятнадцать лет.

– Как я уже говорила тебе сегодня утром, – сказала тетушка, – я живу здесь уже пять лет и никогда не слышала о брате. Я могла бы сказать это при всех, если бы он собрался умереть завтра, что пока я здесь, здесь не было ни одного брата. Ты могла бы сбить меня с ног пером, когда он заговорил о брате сегодня утром за завтраком. Я, естественно, не слышала, о чем они говорили до этого, но когда я вошла, все они говорили о брате … Ну, что я там сделала – горячее молоко или тосты? – ну, они все говорили, и мистер Марк повернулся ко мне и сказал – ты знаешь его манеру: “Стивенс, – говорит он, – мой брат придет ко мне сегодня днем, я жду его около трех, – говорит он. Проводи его в кабинет, – говорит он просто так”. – Да, сэр, – отвечаю я совершенно спокойно, но никогда в жизни я так не удивлялась, не зная, что у него есть брат. “Мой брат из Австралии, – говорит он, – ну вот, я и забыл”. Из Австралии. Ну, может быть, он и был в Австралии, – рассудительно сказала миссис Стивенс, – я не могу этого утверждать, не зная эту страну. Но что я могу сказать точно, так это то, что пока я здесь никого тут не было, а я здесь уже пять лет.

– Но, тетушка, он не был здесь пятнадцать лет. Я слышала, как мистер Марк говорил мистеру Кейли. ‘Пятнадцать лет’, говорил он. Мистер Кейли знал его, когда его брат последний раз был в Англии. Мистер Кейли знал о брате, я слышала, как он говорил это мистеру Беверли, но он не знал, когда он последний раз был в Англии, видишь? Так вот почему он вызвал мистера Марка.

– Я ничего не говорю о пятнадцати годах, Одри. Я могу говорить только то, что знаю, а это пять лет Троицы. Могу поклясться, что его нога не ступала в дом пять лет Троицы. И если он был в Австралии, как ты говоришь, что ж, полагаю, у него были на то свои причины.

– Какие причины? – беспечно спросила Одри.

– Неважно, какие причины. С тех пор как твоя бедная мать умерла, я должна сказать тебе вот что, Одри, когда джентльмен едет в Австралию, у него есть на то свои причины. И когда он остается в Австралии на пятнадцать лет, как говорит мистер Марк, и как я знаю по себе уже пять лет, у него есть свои причины. А прилично воспитанная девушка не спрашивает, по каким причинам.

– Наверное, он попал в беду, – небрежно сказала Одри. – За завтраком говорили, что он был диким. Долги. Я рада, что Джо не такой. У него пятнадцать фунтов в почтовом сберегательном банке. Я тебе говорила?

Но в тот день больше не было разговоров о Джо Тернере. Звон колокольчика заставил Одри вскочить – теперь уже не Одри, а Стивенс. Она положила свою шляпку перед зеркалом.

– Это входная дверь, – сказала она. – Это он.

– Проводи его в кабинет, – сказал мистер Марк. Я полагаю, он не хочет, чтобы другие дамы и господа видели его. Ну, во всяком случае, они все там играют в гольф. Интересно, останется ли он, может быть, он привез много золота из Австралии. Я мог бы услышать что-нибудь об Австралии, потому что если кто-то и может добыть там золото, то я ничего не говорю, но мы-то с Джо знаем…