Артур Конан Дойль: Проблема моста Тора

Король Золота помолчал с минуту, если не больше, опустив голову на руки в глубокой задумчивости.

– Все выглядит очень черным против нее, не стану отрицать. Женщины ведут внутреннюю жизнь и способны на поступки, не доступные пониманию мужчин. Сперва я был так потрясен и растерян, что почти поверил, будто каким-то невообразимым образом она пошла наперекор собственной натуре. Мне в голову пришло одно объяснение. Я изложу его вам, мистер Холмс, для сведения. Нет сомнения, что моя жена жестоко ревновала. Существует ревность к душе, как и ревность телесная, и хотя у моей жены не было причины – и, думаю, она это понимала – для последней, она сознавала, что эта английская девушка имеет на мой ум и на мои поступки влияние, каким она не обладала никогда. Влияние доброе, но это ничего не меняло. Она обезумела от ревности, а в ее крови никогда не угасал жар амазонских тропиков. Она могла задумать убийство мисс Данбар или, скажем, пригрозить ей револьвером, чтобы заставить ее покинуть наш дом, затем могла произойти схватка, револьвер выстрелил и убил женщину, которая его держала.

– Я уже подумал о такой возможности, – сказал Холмс. – Собственно, это единственная альтернатива умышленному убийству.

– Но она абсолютно это отрицает.

– Ну, тут ведь до конца ей верить нельзя, не правда ли? Можно понять, что женщина, попавшая в столь ужасное положение, поспешит домой, в растерянности, все еще держа револьвер. Она даже может бросить его среди своих платьев, не сознавая, что делает. А когда его нашли, она может попытаться спастись ложью, полным отрицанием, поскольку никакого объяснения нет. Есть ли возражения против такой гипотезы?

– Сама мисс Данбар.

– Ну, может быть.

Холмс взглянул на свои часы.

– Не сомневаюсь, что мы можем получить необходимое разрешение сегодня же утром и вечерним поездом отправиться в Винчестер. Когда я повидаю эту молодую особу, не исключено, что я сумею оказаться вам более полезным в этом деле, хотя и не могу обещать, что мои выводы по необходимости окажутся именно такими, каких желаете вы.

С получением официального пропуска произошла некоторая задержка, и вместо того, чтобы в тот же день уехать в Винчестер, мы отправились в «Тор-Плейс», гемпширское поместье сэра Нийла Гибсона. Сам он нас не сопровождал, но снабдил адресом сержанта Ковентри, местного полицейского, который первым расследовал это дело. Худой тощий мужчина, с лицом, смахивавшим на череп, и склонный к таинственности, словно он знал или подозревал гораздо больше, чем рисковал сказать. И еще у него была манера внезапно переходить на шепот, будто он намеревался сообщить нечто критически важное, хотя факты оказывались самыми заурядными. Вопреки этому манерничанью он вскоре показал себя честным порядочным малым, без всякого чванства готовым признать, что дело ему не по зубам и он будет рад всякой помощи.

– Да и в любом случае, по мне лучше вы, чем Скотленд-Ярд, мистер Холмс. Если дело передадут Ярду, так местной полиции при успехе не достанется ничего, зато всю вину за неудачу свалят на нас. А вы играете честно, как я слышал.

– Мне вообще не требуется фигурировать в расследовании, – сказал Холмс, к видимому облегчению нашего меланхоличного собеседника. – Если я сумею прояснить случившееся, я не буду настаивать, чтобы мое имя упоминалось.

– Очень благородно с вашей стороны, это уж так. И на вашего друга, доктора Ватсона, положиться можно, я знаю. А теперь, мистер Холмс, пока мы идем на место, я хотел бы задать вам один вопрос. Я бы ни единой живой душе этого не сказал, только вам. – Он поглядел по сторонам, словно почти не осмеливался продолжать. – Вы не думаете, что тут может быть замешан сам мистер Нийл Гибсон?

– Я это взвешивал.

– Вы же не видели мисс Данбар. Она ведь такая удивительная женщина во всех отношениях. И он вполне мог захотеть разделаться с женой. А эти американцы куда легче за револьверы хватаются, чем наши тут. Револьвер-то его, знаете ли.

– Это точно установлено?

– Да, сэр. Один из пары, ему принадлежащей.

– Один из пары? А где второй?

– Ну, у этого джентльмена много огнестрельного оружия всякого вида. Точно такой же нам так и не удалось найти. Но шкатулка предназначалась для двух.

– Раз он один из пары, вы, конечно же, должны были определить второй.

– Ну, если вы хотите их осмотреть, так они все разложены там, в доме.

– Может быть, позднее. Думаю, сейчас нам лучше вместе сходить на место трагедии.