Лилиан Браун - Кот, который разговаривал с привидениями

– Я удивился, что вы смогли прочитать её почерк.

– Это было нелегко, но я догадалась. Я хотела отнести её назад, но тут всё это случилось. – Она казалась такой хрупкой и голодной, что на неё жалко было смотреть.

– Может, вам поесть? Смотрите, какой аппетитный яблочный пудинг.

– Я не голодна.

– Как вы встретились с Винсом? – спросил Квиллер.

– Я работала в ресторане в Питсбурге, а он частенько туда захаживал. Мне было его жаль, потому что ему всё время было больно – у него нога, вы знаете, его ранили во Вьетнаме.

Квиллер презрительно фыркнул в усы.

– Мы подружились, – продолжала Верона, – и он пригласил меня приехать сюда провести отпуск. Он говорил, что я могу взять с собой Пупси. О деньгах он мне не сказал – тогда не сказал.

– О каких деньгах?

– Его мать была родом отсюда, и она рассказала ему, что под амбаром спрятаны какие-то деньги, но их надо будет откапывать. Его дед знал о них. Но копать было трудно, и он всегда боялся, что кто-то узнает, чем он занимается. Вот почему он убил человека, который ночевал в амбаре. – Верона закрыла лицо руками, и плечи её затряслись от рыданий.

Такой взрыв эмоций по поводу убийства какого-то бродяги заставил Квиллера спросить:

– Вы знали человека, которого он убил?

Она покачала головой, слезы продолжали течь у неё по щекам. Он положил ей на колени коробочку бумажных носовых платков и терпеливо ждал. Что он мог сказать? Возможно, её состояние было некой смесью горя и облегчения оттого, что они с Пупси свободны от Винса. Сцена была долгой и мучительной. Когда наконец ему удалось уговорить её продолжать, разговор не клеился; дрожащим голосом она выдавливала из себя отдельные слова и снова замолкала.

Он описал Полли эту душевную пытку, когда в восемь часов приехал к ней. Ворвавшись в дом, он произнёс:

– Я знал, что этот парень – мошенник! Он вовсе не специалист по печатным станкам, и о больной ноге он тоже лгал: Ларри сказал, что это полиомиелит, а Вероне – что это после Вьетнама. На самом деле это последствия мальчишеской проделки. И вот ещё что! Он, Ларри и Сьюзан – троюродные!

– Сядь, съешь пирога, – сказала Полли, – и начни сначала.

– Я только что был в больнице у Вероны, – объяснил он.

– Она что-нибудь знала об убийстве Уоффла?

– Только после того, как ей рассказала полиция, но она знала, что Бозвел делал в сарае. Он откапывал золотые монеты Эфраима!

– Как наивно! Где он услышал эту старую сказку?

– Его прадед работал у Эфраима по найму, и в семье эта история передавалась из поколения в поколение. Он поверил. Сменил имя, чтобы в городе его не связали с тем, первым Бозвортом. Составление каталога прессов служило только прикрытием. Оно благополучно сработало, когда он связался с Ларри и попросил разрешения провести здесь отпуск «с женой и ребёнком». Но он всё время боялся, что кто-нибудь разрушит его прикрытие. Поэтому, когда Брент Уоффл скрывался в конюшне, Бозвел, судя по всему, решил, что это ему угрожает, и убил его ломом,

– А как же твоя теория о контрабанде в упаковочных ящиках, Квилл? – ехидно спросила Полли.

– Это не то. Я шёл по ложному следу.

Квиллер находился в таком возбуждении, что не заметил ни что мороженый тыквенный пирог плохо разогрет, ни что Чудище сидит у него на коленях.

– В ту ночь, – продолжал он, – когда тело выкинули на дорогу, кошки слышали шум, и я тоже. Это был фургон Бозвела, он подъезжал к амбару с обратной стороны – забрать тело из конюшни. После чего он улизнул, проинструктировав Верону, что про него врать. И вдобавок он ударил её в глаз.

Полли предложила ему ещё пирога, но он отказался.

– Одного кусочка достаточно, но кофе я ещё выпью. – Сделав несколько глотков, он продолжил: – В поисках своей добычи Бозвел пользовался дрелью, и от вибрации в люстре отходил контакт. Думаю, штукатурка на стене в подвале тоже потрескалась из-за неё. Именно там Айрис впервые услышала стуки. Он долбил штукатурку молотком и зубилом… Ты готова к самому худшему?

– А что ещё?

– Много чего, но я помучился, вытягивая всё из Вероны. У неё была истерика, я подумал, что её беспокоит состояние Пупси. На самом деле её терзает смерть Айрис. Я потихоньку принёс в больницу диктофон. Хочешь послушать мой разговор с Вероной?

– По-моему, это не очень прилично, – запротестовала Полли. – Это же частная беседа.

– А если бы я её дословно повторил, было бы более прилично?

– Ну… если так…

Неровная речь Вероны перемежалась шмыганиями и всхлипываниями, но первым на кассете был записан голос Квиллера, и он скривился, когда услышал, что повторяет пошловатую фразу Бозвела.