Ник Колин - Двойная игра

Пролог

В одно мгновение все перевернулось. Радужные мечты о веселых вечеринках на побережье теплого моря улетучились, их из головы с корнями вырвали инстинкты, продиктованные борьбой за выживание.

«Это фиаско, братан!» – вот так бы охарактеризовали эту ситуацию в кругах продвинутой молодежи. То, к чему так долго стремился, и то, что, казалось, шло само к тебе в руки, разлетелось на тысячу осколков. Нужно только выжить, и тогда все еще возможно…

Последние пара месяцев прошли фантастически. Постоянные тусовки, алкоголь и легкие наркотики. Наконец он попал, по его собственному мнению, в струю настоящей жизни и мог позволить себе все, о чем раньше только грезил. И делать для этого особенно ничего не нужно было, деньги текли неиссякаемым потоком.

«Почему же все изменилось именно сегодня? И эта странная улыбка!» – крутилось постоянно в голове. Сейчас нет времени отматывать ситуацию назад и вспоминать, где же он сделал ошибку и когда не разглядел демона под маской ангела. Все в жизни ошибаются, а некоторые даже делают плохие вещи, которые очень четко прописаны в уголовном кодексе, но забрать чужую жизнь – это слишком!

Гортань и легкие горели от жадно захватываемого холодного воздуха. При каждом вдохе редкие мелкие снежинки залетали в широко раскрытый рот, похожий на пасть загнанной собаки. В разодранном свитере и джинсах, парень стоял на четвереньках на промерзшей земле и пытался отдышаться. Лицо и тело его кололи жесткие ветки кустарников, а над ним в ночной мгле возвышались безжизненные стволы деревьев. Еще чуть-чуть, где-то совсем близко слышен плеск воды, но ледяной и иссиня-черной. Он загнан в тупик: впереди непреодолимая река, за которой вдалеке видны огни Ростова, а сзади зловещий хруст веток под ногами преследователей и дыхание смерти.

Левый берег Дона, такой опьяняющий своим весельем и огнями, многочисленными барами и ресторанами, выплюнул его в мрачную бездну, туда, где под лунным светом произойти может все что угодно.

Парень судорожно оглядывался, стараясь рассмотреть в темноте путь к спасению. Отсюда до ближайших ресторанов несколько километров вниз по реке, а перед ним вдоль берега черной скалой возвышались непреодолимые заросли камыша.

Однако при всей безвыходности в нем жила надежда на спасение. Обмороженными руками он судорожно шарил по земле, разбрасывая в стороны землю и подмерзшую полуразложившуюся листву. Рефлекторно пальцы намертво сжали попавшуюся палку. С каждым выдохом силы оставляли его, а колючий мороз проникал в самые отдаленные уголки его тела. Голова кружилась, и в ушах начали появляться звуки, реальность которых была под большим вопросом.

– Стой! Иди сюда, тебе все равно некуда бежать! – где-то сзади раздался грубый мужской голос, а единственный лучик света от фонаря преследователей рыскал сквозь заросли камыша и кустарников. – Тебе ничего не будет!

Виски гудели, давление зашкаливало так, что глаза вылезали из орбит. Дыхание не успокаивалось и вот-вот грозило превратиться в свистящий хрип.

С самого раннего детства он и физическая активность были по разные стороны баррикад, об этом стоило сейчас пожалеть, но спринтерский бег на морозе по пересеченной местности заставлял лишь думать о предстоящем, а не анализировать прошлое.

Можно, конечно, сдаться им и уповать на их милость. Хотя какая, к черту, милость после сегодняшнего вечера. Если бы не его предусмотрительность, не было бы этого забега и этой ночной охоты, все бы кончилось гораздо раньше и менее эпично.

У него сейчас было небольшое преимущество, он успел слегка оторваться от своих преследователей. Он слышал, как они пробирались сквозь плотные дебри веток и видел бегающую полоску света над своей головой. А вот окрик о том, что ему некуда бежать, вполне соответствовал обстановке, но ему казалось – его спасение в реке. Нужно только добраться до воды, а течение само снесет вниз по реке ближе к городу и поможет добраться до людей. Мысли о минусовой температуре воды в январскую ночь его совсем не волновали.

– Не будь дураком. Иди сюда! – угрожающе раздалось уже где-то совсем рядом.

От испуга он нервно дернул рукой, в которой все еще была зажата палка. Шелест и хруст веток выдали в ночной тишине логово затаившейся жертвы. Резкий звук выстрела разорвал ночную тишину.

– Вот он… – луч фонарика забегал по кустам, изредка попадая ему на спину.

Из последних сил он вскочил на ноги и бросился бежать, разгребая руками ветки на своем пути. Вот он, камыш, а за ним река, всего метров тридцать… Вдруг под ногой исчезла земля, где она? Мгновение в невесомости и сильный удар в стопу. Какой-то хруст, только не от сломанной под ногой палки, а хруст внутренний, звонко разлетевшийся по всему телу.