Ник Колин - Двойная игра

Его глаза нервно забегали, никакой боли он не ощущал: холод давно отключил нервные окончания, только вот одна странность – почему-то камыш впереди рос строго вверх, а теперь быстро наклонялся к земле или …

Глухой удар в левый бок, плечо и голову.

После падения он лежал на земле и не мог пошевелиться. Силы в одно мгновение оставили его, он больше не мог управлять своим телом, оно ему не принадлежало. Через закрывающиеся веки он успел разглядеть свою ногу, стопа которой была неестественно выгнута.

На секунду промелькнула мысль: «Как это? Все хорошо, встань и беги!», но что-то невидимое прижимало его к земле и затягивало в свои объятия.

В груди как-то резко потеплело, дышать стало легче, напряжения в замершем теле больше не чувствовалось, только еле слышны расплывчатые раздосадованные голоса где-то совсем рядом:

– Сука!..

1

Томный взгляд Егора Васильевича Гирина, начальника уголовного розыска, не обещал ничего хорошего. За последние несколько месяцев в городе объявились молодчики, вскрывающие банкоматы и терминалы оплаты. Их уловы от пары сотен тысяч до нескольких миллионов рублей постоянно будоражили умы молодежи, показывая дурной пример мгновенного обогащения.

Зацепок в деле банковских грабителей двадцать первого века практически не было, а начальство требовало результат уже сейчас. Прошедшей ночью вскрыли очередной банкомат, и воры унесли больше восьми миллионов рублей. Как назло, банкомат накануне под завязку наполнили купюрами, строго за день до начисления заработной платы работникам одного из предприятий города.

В высоких кабинетах руководство поразмыслило и, не видя перспектив, в отдел полиции, где под руководством Гирина трудился оперуполномоченный Морозов, направило внеплановую проверку. Ничего хорошего для Егора Васильевича и его подчиненных это не сулило. За годы службы выводы любой проверки были одинаковы независимо от проверяемого и проверяющего: слабая организация работы, многочисленные нарушения при оформлении служебных документов, низкая дисциплина и полное отсутствие контроля со стороны прямых начальников, в данном случае со стороны Гирина. Как итог проверки – «братская могила» в виде объемного приказа об объявлении замечаний и выговоров простым операм и руководству отдела.

Егор Васильевич готов был прямо сейчас подписаться под своим дисциплинарным взысканием, лишь бы его оградили от этих нескольких дней глупого времяпрепровождения. Пустой перенос с места на место толстых томов о делах давно минувших дней и их утомительное изучение. Поиск какой-нибудь мелкой справчонки, о существовании которой в ежедневной беготне мало кто помнил. И все это на общем фоне натянутых улыбок и пресмыкания перед проверяющим.

Гирин, сидя в своем кресле, поежился. После последней такой проверки ему объявили выговор с занесением в личное дело. И снять досрочно это взыскание получилось благодаря поимке убийцы предпринимателя Пирогова. С Гирина в качестве поощрения сняли взыскание, а операм дали по очередной почетной грамоте. Этот случай еще больше укрепил в Гирине веру, что Платову не надо мешать и на него можно положиться, даже если против этого протестует разум и служебные инструкции.

В кабинет к начальнику УГРО на утреннее совещание заходили опера и рассаживались на свои места.

«Вся эта проверка не только не приблизит нас к поимке преступников, но и отнимет драгоценное время, которого всегда катастрофически не хватает», – чуть было не сказал вслух Гирин. Эта мысль не давала ему покоя с той минуты, когда ему позвонили из Главка и сообщили эту приятную новость, и в своей задумчивости он чуть было непроизвольно ее не озвучил перед еще ничего не знавшими сотрудниками.

– Доброе утро, – резко произнес Гирин, когда дверь в его кабинет закрылась за последним опером, и тут же добавил: – Если оно доброе, конечно.

Морозов заерзал на стуле и открыл ежедневник, приготовившись записывать. По интонации своего шефа опера сразу поняли, что день предстоит не из простых, оставалось только узнать, что является этому причиной, и, самое главное, не злить Егора Васильевича, поэтому в кабинете установилась гробовая тишина, а все сыщики постарались принять максимально рабочее положение и изобразить заинтересованность в своих глазах.

– У нас две новости, – продолжал Егор Васильевич, – одна плохая, а вторая – еще хуже, – после секундной паузы закончил Гирин. – Начну с первой, – продолжал он, – сегодня ночью вскрыли очередной банкомат и унесли восемь лимонов 1 1 Лимон (жарг.) – миллион рублей , а вторая – сейчас к нам приедут проверяющие из Главка, и все потому, что мы не можем поймать этих хреновых грабителей. С каждым словом тон Егора Васильевича становился все грубее и жестче.