Лилиан Браун - Кот, который жил роскошно

– Честно говоря, для амбара я не увидел ничего подходящего.

– Может быть, если у вас много деревянных панелей, вам понравятся современные гобелены? У нас есть художница, разрабатывающая тему природы в абстракционистском стиле. Могу показать её работы – И он достал альбом цветных репродукций.

Квиллер, который на самом-то деле не испытывал ни малейшего желания переделывать старый амбар, был поражён и очарован.

– Какого они размера?

– Есть очень большие гобелены, они украшают гостиничные вестибюли. Глядя на такие масштабные работы, невозможно догадаться, что художница очень мала ростом. Вот её фотография.

Квиллеру понравилась лукавая грибообразная физиономия художницы.

– Ваше предложение стоит обдумать, – сказал он. – Я проконсультируюсь со своим архитектором.

– Уверен, он одобрит её гобелены. Ведь они скорее подчеркивают, а не соревнуются с архитектурой, а её восприятие измерений просто удивительно. Чувство цвета – потрясающее, и, естественно, она сама красит нити.

В этот момент в комнату вошёл, помахивая пушистым хвостом, сероватого цвета перс.

– Это Винсент? – спросил Квиллер.

– Да. Он принадлежал Дианне, и я его приютил. В моей "обители" кошек держать не разрешают, но он счастлив жить здесь, в галерее, да и покупатели его полюбили, – проговорил Тодд, пощипывая себя за нос.

Винсент, покачивая хвостом, с достоинством прошёлся вокруг мужчин.

– Как вы думаете, он не получил психологическую травму после инцидента в День труда?

– По-моему, нет. Когда Ди бывала не одна, она всегда закрывала кота в спальне. Ему нравилось валяться на водяном матраце, поэтому он не протестовал. Я даже купил ему маленький водяной матрац, когда он переехал в галерею.

– Серьезно? Где вы купили? У меня есть кошка, обожающая водяные матрацы.

– Я заказал его по каталогу. Если интересуетесь, могу достать необходимую информацию.

– Буду благодарен. Кстати, пока Винсент жил в «Касабланке», у него не было привычки сидеть на каком-нибудь одном альбоме?

– Только не он! Этот кот всегда искал самое мягкое место в доме.

Квиллер прокашлялся:

– Я вам кое-что должен сказать, мистер Тодд, и надеюсь, вы не будете на меня в обиде. Живя в пентхаусе, я обнаружил улики, говорящие о том, что Росс не убивал вашу бывшую жену и не кончал жизнь самоубийством.

Тодд сглотнул и нервно защипал себя за нос.

– И что же это за улики?

– Этого я сказать не могу, пока не поговорю с приятелем, работающим в отделе по расследованию убийств.

– Господи! Стало быть, всё начнется сначала: вопросы, расспросы… Но хватит с нас дурной славы! Смешно, меня знают не как директора галереи, а как бывшего мужа убитой женщины! Клянусь, есть люди, считающие убийцей меня!

Квиллер продолжил очень мягко:

– Как я понимаю, в тот самый праздничный вечер в пентхаусе состоялась вечеринка. Если вы на ней присутствовали и запомнили кого-либо из гостей, то это могло бы подтвердить некоторые мои подозрения.

– Да, я был там! – мрачно сказал Тодд. – Ди пригласила массу людей, включая девушку из газеты, поэтому я чувствовал себя просто обязанным прийти. Илана Тарг. Отвечает за культуру.

– В котором часу вы ушли?

– Примерно в десять. Хотел было уйти раньше, потому что один из приглашённых принёс пластинки с джазом, а я от джаза начинаю просто на стену лезть, но тут начался дождь, настоящий ливень. Начал протекать потолок, пришлось всем расставлять горшки и вёдра,

– Кто оставался, когда вы уходили?

– Ди с Иланой, Россом и ещё одним мужчиной из "Касабланки", играли в скрэбл. Несколько человек сидели в гостиной, выпивали, курили. Не помню, кто именно.

– Четвёртый игрок в скрэбл – как его звали или как он выглядел?

– Симпатичный такой… вылизанный… похожий на манекенщика.

– Что же, не буду вас больше задерживать, – сказал Квиллер. – Спасибо за помощь. Когда вернусь в Пикакс обязательно позвоню вам насчёт гобеленов. Думаю, мы договоримся.

Вернувшись домой, он переоделся, зажёг свет в галерее, наколол лёд в ведерко, поставил его на стойку бара, а чашку с кешью – на коктейльный стол.

– Пока ждём, может быть, поиграем в скрэбл? – спросил он Коко.

Кот только этого и ждал. (Неудивительно, подумал Квиллер, ведь он всегда выигрывает!) В этот раз Коко выбирал преимущественно малоочковые буквы типа «р», «с», «т», «л», «н», и Квиллер уже хотел было в очередной раз изменить правила, но тут бархатная лапка вытянула «ю», «п», «и», «е» – и Квиллер мгновенно составил «Юпитер», слово, принесшее ему четырнадцать очков, тогда как на долю Коко осталось лишь семь.