Он посмотрел девушке в глаза. В них было столько душевного тепла, доброты, понимания, что горячая волна пробежала по телу и он неожиданно сказал:
– Зинуль, давай жить вместе!
– Это как? – Она с недоуменной улыбкой взглянула на Николая.
– Ну, выходи за меня замуж… Распишемся, как положено… – несколько смущенно пробормотал Николай.
– На заборе что ли?! – Засмеялась девушка.
– Чего – «на заборе»? – не понял парень.
– Ну, распишемся!
– Да ладно тебе, Николай от волнения сгреб в ладонь снежный комок, прихлопнул его другой рукой и запустил в сидящего на кусту воробья.
Зина продолжала смотреть на Николая с притворной улыбкой.
– Это дело надо обдумать. С родителями посоветоваться. – И, помедлив немного, предложила: – Ну что, заканчиваем прогулку?..
А когда вышли на накатанную лыжню, ведущую в город, светящийся на другом берегу напомнила Николаю о недавнем предложении:
– Ну, так как насчет кафешки сегодня вечером?
– Ваше предложение, Зинаида Юрьевна, – шутливо сказал Силаев – с удовольствием принимается.
– Тогда в шесть в «Лукоморье»?
– Заметано!
Вечером в кафе под шампанское Зина согласилась выйти за Силаева.
По правде сказать, к женитьбе Николая подтолкнул и недавний разговор с директором завода. Тот пришел в цех в конце месяца лично проконтролировать, как выполняется спец заказ оборонного ведомства. Выслушав доклад молодого начальника цеха, разложившего по полочкам весь цикл производства, и побывав на некоторых участках, директор остался доволен: «изделие» будет сдано к назначенному сроку. А когда Николай вышел проводить начальство, директор, остановившись и взяв Николая за руку выше локтя, сказал как-то тепло, по-отечески:
– Ты, вижу, парень толковый, надежный. Молодец! – И, чуть помедлив, спросил: – А почему не женишься?
Силаев пожал плечами, не зная, что ответить. А директор, продолжая правой рукой удерживать его за локоть, указательным пальцем другой руки легонько ткнул в Николаеву грудь:
– Мы хороший дом закладываем недалеко от завода, на Пролетарской, через год сдадим. «Однушка» в нем тебе обеспечена. А вот женатому, да еще начцеха, могли бы насчет трехкомнатной посмотреть. – И, отпустив Николая, поднял палец кверху. – Подумай!..
И снова улыбнулся – открыто, душевно, по-доброму.
Директор слово сдержал. Когда на завкоме стали распределять жилье и подошла очередь Николая, директор, до того равнодушно наблюдавший за утверждением кандидатур новоселов, здесь счел нужным сказать несколько слов:
– Николай Васильевич, – он намеренно назвал Силаева по имени-отчеству, как бы выделяя его среди остальных и подчеркивая свое уважение к нему, – прекрасный специалист и руководитель, хотя и молодой. Цех его передовой на заводе. И нам таких руководителей надо ценить. Это, если хотите, будущее предприятия, золотой фонд. Предлагаю дать ему трехкомнатную, тем более семейство ждет пополнение.
«Надо же, – подумал польщенный Николай, откуда-то про Зинаидин декрет знает!»
Директора поддержал секретарь парткома. Да, действительно, толковый мужик, недавно избран членом бюро парткома. Отзывы о нем только хорошие. Достоин!
Вообщем, против «трешки» Силаеву никто не возразил. Да если бы и возразили…Часом раньше завком утвердил решение: оставить три квартиры в директорском фонде. Так что одну из них директор мог выделитьСилаеву, не задумываясь. И в каком положении тогда оказались ба оппоненты? Поэтому все согласно закивали, поддерживая директора: да, конечно, одобряем.
Вечером Николай сообщил родителям, что они с Зиной скоро переедут в собственную квартиру. Мать даже всплакнула. С одной стороны, она порадовалась за молодых, а с другой, ей было немного грустно расставаться с ними. А отец, начальник участка соседнего с Николаевым цеха, подытожил:
– Свой угол – всегда лучше, хотя и нас вы не стесняли.
Перед очередным заседанием парткома комсомольский вожак Панина Светлана подошла к Николаю.
– Завтра в семнадцать подводим итоги смотра-конкурса молодых рационализаторов.
Николай попробовал увильнуть:
– Света, я же многодетный отец, мне к семейству надо бежать после работы. – Он попытался обернуть все в шутку.
Однако Панина юмора не оценила и стояла на своем:
– Вы, Николай Васильевич, председатель жюри, так что завтра в актовом зале.
Николай понял, что Светлана все равно не отстанет. Да еще – может пожаловаться директору или секретарю парткома. Она такая, упертая. Хотя ей уже далеко за тридцатник, но главная заводская комсомолка любому мероприятию придавала исключительное значение и строго спрашивала с ответственных. И люди поневоле заражались ее оптимизмом, важностью момента и искренне верили, что если не подвести итоги смотра рационализаторов или конкурса художественной самодеятельности, жизнь на заводе зачахнет, планы будут завалены и не помогут никакие сверхурочные рабочие часы и «продленки».
Читать дальше