Ольга Волошина - Чашка яда на десерт

Славик Тузиков, которого любезно пригласили посетить подвалы, как только они были оборудованы, пришёл в неописуемый восторг. Из кабинета алхимика его вообще никак не могли выкурить. Тузиков тщательно обнюхал все колбы и реторты, изучил псевдо старинный фолиант, сунул нос в котёл с алхимическим варевом, щёлкнул по рогам сатира, а затем сообщил, что как только передаст свое дело наследнику и удалится на заслуженный отдых, сразу же начнет добывать философский камень. Золото ему как-то без надобности, а вот таинственный камень очень даже пригодится. Зачем ему может понадобиться этот самый камень, я не поняла. Да и он сам, вероятно, ещё не придумал, как можно использовать сей ценный предмет. Лишь заветное слово «обед», произнесённое явившейся в подвал тётей Валей, заставило Тузикова покинуть обитель дедушки-призрака и отправиться в столовую, где уже накрыли стол.

Видимо, Тузиков красочно описал наших духов своему приятелю, Николаю Ивушкину. Едва появившись в нашей гостинице, Николай сразу же захотел прогуляться по подвалам.

– Посещение аттракциона в порядке общей экскурсии, – отрезал Кирилл. Ивушкин спорить не стал.

Кроме подвалов и заброшенных уголков старого парка, для гостей готовились экскурсии по историческим, заповедным и литературным местам Подмосковья и ближних к нему губерний. С юмористическим, мистическим, поэтическим уклонами в зависимости от интересов гостей. Рекламный проспект обещал также концерты, невинные азартные игры, вроде старинного лото с бочонками, поиски сокровищ (в местах, ещё не перекопанных на грядки командой неутомимой тёти Вали). Так что открытие первого сезона мы встретили во всеоружии.

Утром меня разбудила кошка Алиса. Она надсадно мяукала и колотила меня лапой по щеке.

– Ну, чего тебе нужно, – проворчала я, с трудом разлепив веки, – не даешь человеку поспать, свинья бессовестная. Иди отсюда. Вон Рыжик ушёл давно по своим кошачьим делам, и ты давай, проваливай.

Но кошка продолжала противно орать. Я тяжело вздохнула, откинула одеяло и опустила ноги на пол.

Мечтая о чашке крепкого кофе, я пошлепала в особняк, на кухню. Как бы организовать, чтобы кофе в постель по утрам подавали? Много лет ломаю голову над этой проблемой, но никакого решения пока нет! Да что там – в постель, в моем щитовом домике не было кухни, поэтому приходилось тащиться в особняк даже за простенькой чашкой чая или кофе.

Зевая, я брела через парк. Восхитительно пели птицы, на траве ещё сверкала роса, жёлтые цветы на клумбе тянули головки навстречу солнцу. На посыпанной песком тропинке, ведущей прямо к дому, меня радостным тявканьем встретили собаки.

– Тише, тише, всех гостей перебудите, – проворчала я. Собаки считали, что выполнили свой долг по ночной охране усадьбы, и заглядывали мне в глаза, ожидая похвалы и наградного куска мяса

Надо сказать, что сторожа из них вышли не особенно грозные. Из всей троицы устрашающий вид имел лишь кавказец Простак (по паспорту Фердинанд). Но внешность обманчива, и Простак – добрейший на свете пёс. Кошки нагло воруют еду у него из миски, а все люди для него – друзья. Никите стоило больших трудов научить пса лаять на чужих. Простак гавкает на них почему-то лишь по утрам и вечерам, при этом смотрит на Никиту, ожидая награды.

Не лучше охраняет и ротвейлер Прохвост (по документам Маркиз Анри). Он ничего не защищает, а сам ловко утаскивает из кухни приглянувшийся кусок мяса. В отличие от Простака и Прохвоста, Проныра – обычный дворянин. Он приблудился случайно, и наши собаки сразу же приняли худого и облезлого бродягу в свою стаю. О том, что псы из жалости кормят бездомную дворнягу, я узнала случайно от Алисы. Умная кошка долго мяукала и звала меня за собой. Я последовала за ней и обнаружила тощего пса, лакавшего супчик из миски Простака. Никита сообщил, что дворняжка отирается здесь уже несколько дней.

– Пусть он у нас живёт, ладно, Ксюш? Мы с Кириллом ему будку сделаем.

Ну, что ж, две собаки, или три— разница невелика. Так Проныра остался у нас. Кстати, охранник из него тоже получился никудышный. Имена собак слегка сократились, и псы стали окликаться на клички Проша, Проня и Хвост. У каждой собаки было свое хобби, и вместе они собирались лишь во время кормёжки. Излюбленным занятием Проши был здоровый сон где-нибудь под кустом, любопытный Проня носился по всей территории и заглядывал даже в ведра строителей и пустые банки, а хитрый Хвостик топтался возле кухни, не спуская преданных глаз с повара.