Ольга Волошина - Чашка яда на десерт

– Какие ещё привидения?! – возмутилась я, когда мой приятель впервые заговорил об этой нечисти, – В заброшенных русских усадьбах обитают домовые и упыри, а в призраках есть что-то иностранное.

– Народ, тем более, иностранный, про домовых ничего не знает, – возразил Кирилл. – А пугать людей упырями негуманно. Иное дело маленькое, задумчивое привидение, печально завывающее в подвале или разгуливающее ночами по лестницам. Никакого вреда от него нет, а гостям опять же приятно жить рядом с симпатичным фамильным призраком. Да что там одно жалкое привидение, в нашем домишке будут обитать целых три!

Так что теперь в наших подвалах с удобством устроились три привидения. Первое – молодая дама, двести лет назад утопившаяся в пруду (том самом, который теперь весь зарос и превратился в глубокую лужу, до краев наполненную илом) после того, как узнала, что её супруг убит на войне с турками. И не важно, что дом был построен позже! Дама-призрак, одетая в белое платье, на мгновение появляется в старом мутном зеркале, когда гости проходят под тяжёлыми сводами наших обширных подземелий. Нужно только в нужный момент незаметно нажать на маленькую кнопочку рядом с зеркалом, что в полумраке сделать совсем не трудно. Механизм сработан тремя умельцами: Кириллом, Никитой и моим отцом. Они же вызвали к жизни и остальных призраков нашего дома.

Второе привидение ещё более древнее. Это старик-алхимик (возможно, дедушка той самой дамы). Его кабинет находится сразу за коридорчиком, в котором появляется несчастная белая дама. С таинственным жутковатым скрипом (над механизмом, рождающим этот пугающий звук, мастера трудились почти неделю) дверь открывается, и гости попадают в мрачную комнату. На стене висит старинная гравюра (кстати, настоящая), изображающая смерть с косой. На потемневшем от времени столе стоит человеческий череп, песочные часы, микроскоп и множество больших и маленьких реторт, колб и самых разнообразных склянок с разноцветными растворами. В центре стола – старинный фолиант, раскрытый на странице с какими-то заклинаниями. Настоящий алхимический справочник XV века мне раздобыть не удалось, но один умелец помог изготовить очень похожую подделку. Правда трогать книгу гостям не рекомендуется. От старости, мол, она может рассыпаться. Зато фотографировать – пожалуйста.

В углу мрачной комнаты, на постаменте примостился улыбающийся сатир с козлиными ногами и хвостом – скульптура из какого-то тяжёлого металла, покрытого чёрной краской. Этот шедевр нам презентовал один знакомый скульптор. Увидев скульптуру, Кирилл возмутился:

– И что, интересно, делает этот козёл в кабинете алхимика? Ему тут не место!

– Да пусть остается, сойдет за дьявола. Тем более что больше его всё равно поставить некуда, – защищала я сатира.

Над почти натуральным очагом с потухшими бутафорскими углями раскачивался медный котел, в котором ушлый старичок варил свои вонючие снадобья, пытаясь получить философский камень (или золото – кому что больше нравится). Семейная легенда гласит, что дедушке удалось что-то там изобрести, но завистливый родственник отравил беднягу, не дав тому воспользоваться плодами своего многолетнего труда и разбогатеть. И теперь бедное привидение появляется в своем кабинете, проносясь по нему лёгким ветерком, обдавая неожиданной прохладой посетителей (хитро спрятанный вентилятор, направленный в нужную сторону) и еле слышно жалобно завывая (ловко укрытый от посторонних глаз магнитофон).

Ну а третий призрак, хоть и называется фамильным, к семейству никакого отношения не имеет, и приблудился в старый особняк совершенно случайно. Наверное, его собственное жилище сгорело или было снесено во время революции, вот бесприютному призраку и пришлось укрыться в чужом доме. Это привидение имеет наиболее материальный облик. Когда гости оказываются в просторном подвальном помещении, заполненном старыми рассохшимися бочками, дверь встроенного в стену шкафа с громким скрипом открывается и в открывшемся пространстве поднимается скелет, приветливо помахивая костлявой кистью. Кирилл почему-то назвал его Гаврюшей. Удивительно, но бедного Гаврюшу никто не пугается, даже впечатлительная пятилетняя Полинка. Но я всё равно боюсь, как бы кто из особо чувствительных дам не шмякнулся в обморок, неожиданно увидев костлявого обитателя.

Понятно, что нашему новоявленному туристическому развлекательному предприятию аналогов в отечественном бизнесе не существует. Как там обстоят дела в заграницах, я не знаю. Когда-нибудь у нас появятся последователи и подражатели. Но пионеры – они и в Африке пионеры.