Найо Марш - Роковая ошибка

Верити вдруг испытала прилив сострадания.

– Может, немного подождать? – спросила она. – Как ты себя чувствуешь, Сиб? Ты мне еще не рассказала. Тебе лучше?

– Намного. Намного лучше. Бейзил Шрамм – просто чудо. У меня никогда не было такого врача, как он. Честно. Он так все понимает ! Думаю, – в голосе Сибил послышалось блаженство, – он страшно разозлится, когда узнает об этом визите. Он не разрешает мне расстраиваться. Я рассказала ему о Противном Клоде, и он сказал, что я ни под каким предлогом не должна с ним встречаться. Он мне это просто приказал. Верри, он действительно чудо, – повторила Сибил.

Пылкость этого панегирика никак не отразилась ни на ее лице, ни в голосе. Тем не менее она продолжала говорить, делясь сплетнями насчет Шрамма, его терапевтических методов, его помощницы сестры Джексон, которая – самодовольно добавила Сибил – бесится из-за того, что он уделяет ей, Сибил, столько внимания.

– Ревнует! – сказала она. – Но не волнуйся, я ее заткнула.

– Ну так, – вставила Верити, сглатывая тревожный ком, – может, мне сказать этим двоим, что ты сначала хочешь поговорить с Пру наедине?

– Я встречусь сразу с обоими, – заявила Сибил. – Прямо сейчас.

– Тогда мне их привести?

– А ты не можешь просто помахать им? – капризно спросила она.

Поскольку больше ничего не оставалось, Верити вышла на солнце и сделала знак рукой. Рука Прунеллы ответила на него. Потом девушка вышла из машины, за ней Гидеон, и они быстро стали пересекать лужайку. Верити понимала, что Сибил будет внимательно следить, не успеют ли они перекинуться с ней хоть несколькими словами, поэтому не пошла им навстречу, а осталась ждать на месте. Когда они проходили мимо, она тихо шепнула: «Все непросто. Не расстраивайте ее».

Прунелла бегом бросилась к матери. Она опустилась перед ней на колени, заглянула в глаза и после небольшой заминки поцеловала ее.

– Мамочка, дорогая, – сказала она.

Верити вернулась в машину и стала наблюдать за троицей под оранжевым навесом. Можно было подумать, что их специально усадили там, чтобы позировать для картины – например, для картины Трой Аллейн. Послеполуденный свет, рассеянный и переменчивый, делал очертания фигур зыбкими, казалось, что они немного дрожат и парят в воздухе. Сибил снова надела очки, так что, подумала Верити, возможно, Пру ничего и не заметит.

Вот задвигался Гидеон. Он встал возле стула, на котором сидела Сибил, и поднес ее руку к губам. «Это должно ей понравиться, – отметила Верити, – и означать, что она сдалась, но я так не думаю».

Сидеть в машине было невыносимо, и она, решив прогуляться, вышла за главные ворота. По подъездной аллее прохаживались люди. Среди них выделялись двое мужчин, один из которых нес большую корзину с лилиями. На нем были твидовый костюм для загородных прогулок и шляпа, делавшие его облик весьма изысканным. Верити была потрясена, узнав в нем Брюса Гарденера в его лучшем наряде. Сибил сказала бы, что он «исключительно респектабелен».

Но еще большим шоком для Верити было, когда она осознала, что его шаркающий хилый спутник – это Клод Картер.

Когда Верити была девочкой, в течение недолгого времени существовало повальное увлечение тем, что называли «стишками-ужастиками», – шутливые куплеты вроде: «Пропали очки у тетушки Мод, решила она: вор шалит-пристает» дети исполняли, изображая жеманную даму, к которой подкрадывается бандит в маске.

Почему она вспомнила сейчас это ребяческое зубоскальство? Почему вдруг увидела старую подругу в непосредственной опасности, почувствовала, будто той грозит нечто неопределенное, но гораздо более страшное, нежели неприятности, которые мог навлечь на нее Клод Картер? Почему Верити показалось, что день, ставший вдруг невыносимо душным, смыкается вокруг Сибил? Почудилась ли ей та странная неподвижность в лице подруги?

И что ей следовало предпринять в отношении Брюса и Клода?

Брюс был в восторге от встречи с Верити. Он высоко поднял свою твидовую шляпу, послал ей поверх лилий в корзине ослепительную улыбку и, поприветствовав ее своим густым и подозрительным шотландским акцентом, пояснил, что прибыл с обычным субботним визитом к своей «биедной ледди», и поинтересовался, как Верити находит ее «сиодня» и считает ли, что состояние «иё п’др-руги» улучшится.

Верити сказала, что, на ее взгляд, миссис Фостер выглядит прекрасно и что сейчас у нее гости, на что Брюс ожидаемо ответил, что он, конечно, подождет, а если еще один визит гостей будет миссис Фостер в тягость, он просто оставит «лайлии у дминистр-ратор-ра», чтобы их отнесли к ней в комнату.