Рената Окиньская - Эксклюзивное право на любовь

– Андрей, послушай… – она хотела ему всё рассказать! Хотела! Но при слове «мама» в горле сам собой возник комок, а потом вырвалось рыдание. Слёзы брызнули из глаз.

– Ниточка, малышка, ты что? Что случилось? Что-то с мамой? – он совершенно растерялся. Андрей усадил жену на лавочку, обнял, принялся гладить, но её била дрожь, из горла вырывались только рыдания, когда она пыталась хоть что-то сказать.

Девушка поняла, что просто не может, ну физически не может сейчас всё ему объяснять. У неё самой не укладывалось это в голове! Ей было плохо, очень плохо. И ещё она совершенно точно знала, что не вернется на эту проклятую дачу!

– Увези меня! – наконец-то удалось выговорить ей.

– Что?

– Увези меня, слышишь? Прошу тебя, увези меня отсюда! Я тут больше не могу!

– Хорошо, хорошо! – торопливо согласился он. – Ты мне только объясни, что произошло? Почему ты сидишь тут, одна? В моём плаще? Где мама? Что с ней?

– Да всё в порядке с твоей мамой! – выкрикнула она. – Это мне плохо, понимаешь ты? Мне!!! Увези меня отсюда! Прямо сейчас! Ну, пожалуйста, Андрей, прошу тебя!

Она не говорила – она кричала. Редкие поздние прохожие стали оборачиваться, кое-кто не преминул подойти поближе, посмотреть, послушать, что это такого интересного происходит в поздний час на обычно тихой дачной станции?

–Увези, увези, увези! – твердила девушка, как в лихорадке.

– Малышка, милая моя, успокойся! – муж попытался хоть как-то её образумить. – Успокойся, прошу тебя. Слышишь? Ты вся дрожишь! У тебя жар! Да послушай же меня! Успокойся! Ведь это вредно для ребёнка!

– Да! Ребёнок! – Ниточка схватила его за руки. Глаза блестели, как в лихорадке, зубы стучали. – Да, Андрей, да! Это очень вредно для ребёнка! Слышишь? Очень вредно! Ребёнку нельзя иметь дело с психами! Поэтому увези нас! Немедленно!

Мужчина испугался не на шутку. У его жены было совершенно дикое состояние, она несла какой-то бред. И потом, её так трясло… А они здесь, на даче… Чёрт побери, тут даже доктора нет!

Он решился.

– Конечно, милая, – Андрей старался, чтобы его голос звучал спокойно. Он хотел, чтобы она слушала его, и верила ему, чтобы она наконец-то пришла в себя. – Конечно! Вон идёт электричка, на ней мы сейчас же поедем в город, да? Поедем? Ну, вот и славно. Вытирай слёзки…

Когда он сказал это, Ниточка сразу стала намного спокойнее. Электричка и в самом деле показалась из-за поворота, девушка несколько раз глубоко вздохнула и слабо улыбнулась. Сейчас муж отвезёт её далеко отсюда. Далеко-далеко от сумасшедшей, которая чуть не выпустила ей глаз спицей, которая ненавидела её так, что голова была изувечить, а может даже и убить… Несмотря на то, что она носила под сердцем её внука!

Андрей обнял жену и медленно повел по перрону. В этот поздний час вагоны были практически пустыми, и они уютно устроились у окошка. Ниточку по-прежнему трясло и знобило, на лбу выступила липкая испарина, но ей было всё равно. Вот они доедут до дома, и всё будет хорошо…

Как они добрались, она уже не помнила. Не помнила, что в электричке ушла в глубокий обморок, который Андрей по ошибке сначала принял за обычный сон. Не помнила, как он с ужасом тормошил её, когда они приехали, как вёл до такси, а люди смотрели на них с непониманием, а то с презрением, видя, как беременная еле передвигается на заплетающихся ногах, и с трудом выговаривая слова, твердит одно и то же: «Домой… Отвези меня домой, Андрей!». И лишь немногое женщины провожали эту пару понимающими взглядами.

Он хотел было обратиться к врачу на вокзале, но растерялся и не знал, где его найти, поэтому решил, что лучше вызовет медика, как только они доберутся.

Дома он сразу уложил жену в постель, заботливо укутал одеялом и бегом побежал к ближайшему автомату – вызывать «скорую». Так страшно ему давно уже не было. Он видел – что-то произошло с его нежной маленькой Ниточкой. Что-то ужасное, ужасное настолько, что она в почти невменяемом состоянии. Как она вообще оказалась на станции? Почему в таком виде? Ничего, с этим он разберется позже. Может быть, мама что-то об этом знает…

Врачи «скорой», посмотрев на его жену, переполошились. Ей сделали укол, бережно уложили на носилки и увезли, но этого она уже не помнила. Стоило ей попасть домой, как какая-то неведомая пружина, что держала её внутри, отпустила, и она плавно скользнула в забытьё.

У девушки констатировали тяжелейший нервный срыв. Депрессию. Угрозу прерывания беременности. До родов ей так и не пришлось больше побывать дома. Все оставшееся время она провела в больнице, на сохранении, под самым пристальным наблюдением врачей.