Гастон Леру - Тайна желтой комнаты. Заколдованное кресло

Но прежде чем поведать вам об этом, я должен сообщить, что господин де Марке показался мне не в меру задумчивым – очевидно, он не знал, радоваться ему тому обстоятельству, что скромный репортер помог правосудию сделать новый шаг в расследовании этого дела, или огорчаться, что шаг этот сделан не им самим. В нашей профессии такие досадные промашки – не редкость, однако мы не имеем никакого права проявлять малодушие и должны переступать через свое самолюбие, когда речь идет о всеобщем благе. Поэтому господин де Марке сумел преодолеть себя и счел вполне уместным присоединить наконец свои комплименты к похвалам господина Дакса, который не скупился на них, буквально превознося господина Рультабия. Мальчишка только пожал плечами и сказал:

– Да будет вам!

Я бы с удовольствием влепил ему пощечину, особенно после того, как он добавил:

– Хорошо бы, сударь, спросить господина Станжерсона, у кого обычно хранился этот ключ!

– У моей дочери, – ответил господин Станжерсон. – И с этим ключом она никогда не расставалась.

– А! Тогда это меняет дело и никак уже не соответствует концепции господина Рультабия! – воскликнул господин де Марке. – Если ваша дочь никогда в жизни не расставалась с ключом, убийца, стало быть, поджидал в эту ночь мадемуазель Станжерсон в ее комнате, чтобы украсть у нее этот ключ, и кража могла иметь место лишь после покушения! Однако после него в лаборатории находились четыре человека! Нет, я больше ничего не понимаю! – И господин де Марке повторил с неистовой яростью, знаменовавшей для него вершину упоения, ибо не помню, говорил ли я вам, что он никогда не бывал так счастлив, как в те минуты, когда ничего не понимал: – Решительно ничего! Это какой-то замкнутый круг!

– Кража, – возразил репортер, – могла произойти лишь до покушения. В этом нет сомнений по причине, известной вам, и еще по ряду других причин, известных мне. А кроме того, когда убийца проник во флигель, у него уже был ключ с медной головкой .

– Это попросту невозможно, – тихонько сказал господин Станжерсон.

– Очень даже возможно, сударь, и вот вам веское доказательство.

С этими словами чертенок вытащил из кармана номер газеты “Эпок”, датированный 21 октября (напоминаю, что преступление было совершено в ночь с 24-го на 25-е), и, показав нам объявление, прочитал его:

– “Вчера в магазине “Лув” была потеряна дамская сумочка из черного атласа. В ней находились различные предметы, в том числе маленький ключик с медной головкой. Лицу, нашедшему его, гарантировано большое вознаграждение. Это лицо должно писать до востребования, почтовое отделение 40, М.А.Т.И.С.Н.”.

Не скрывается ли под этими буквами мадемуазель Станжерсон? И этот ключ с медной головкой – не тот ли самый? Я всегда читаю объявления. В моем ремесле, так же как и в вашем, господин судебный следователь, очень полезно читать мелкие личные объявления… Сколько там кроется всяких интриг! И ключей к интригам, которые не всегда, конечно, бывают с медными головками, но зато представляют неоспоримый интерес. В частности, это объявление поразило меня тем, что женщина, потерявшая ключ – предмет нисколько не компрометирующий, окружала себя такой таинственностью. И посмотрите, как она дорожила своим ключом! Обещала большое вознаграждение! Я стал думать об этих буквах: М.А.Т.И.С.Н. Первые четыре тут же навели меня на мысль об имени. “Разумеется, – размышлял я, – Мати, Матильда… Женщина, потерявшая ключ с медной головкой вместе со своей сумочкой, зовется Матильдой!..” Однако я никак не мог разгадать последние две буквы. Поэтому, бросив газету, я занялся другим делом… Но когда четыре дня спустя вечерние выпуски появились с огромными титрами, возвещавшими о покушении на МАДЕМУАЗЕЛЬ МАТИЛЬДУ СТАНЖЕРСОН, имя Матильда само по себе без всяких усилий с моей стороны тут же напомнило мне о буквах в объявлении. Немного заинтригованный, я попросил в секретариате номер от того числа. Из памяти выпали последние две буквы: С. Н. Когда я их увидел, то не мог удержаться и вскрикнул: “Станжерсон!” Вскочив в фиакр, я бросился к почтовому отделению № 40. Я спросил: “Нет ли у вас письма, адресованного на имя М.А.Т.И.С.Н.?” Служащий ответил мне: “Нет!” И так как я настаивал, просил, умолял его поискать получше, он сказал: “Помилуйте, сударь, что за шутка! Да, у меня было одно письмо с инициалами М.А.Т.И.С.Н., но я отдал его три дня назад даме, которая пришла за ним. Сегодня являетесь вы и, в свою очередь, требуете это письмо. А позавчера какой-то господин с такой же малоприятной настойчивостью тоже его требовал! Что за шутки, говорю? Надоело…”