Энн Гленконнер - Убийство на острове Мюстик

Когда мы подходим к крохотному самолетику, ожидающему на полосе, настроение Фила вдруг резко меняется.

– Я говорил тебе, что Хосе ведет себя как-то странно? Он отлично ухаживает за нашими садами, но почему-то постоянно преследует меня – утром, днем и ночью.

– Это не к добру.

– Что нам делать?

– Я поговорю с ним, если хочешь.

– Давай не будем пугать беднягу; я просто хочу, чтобы он перестал строить из себя моего телохранителя.

Хосе Гомес работает на меня и Филипа последние пять лет, деля свое время между нашими двумя садами. Господь наделил молодого человека легкой рукой, однако он немой от рождения. Иногда, когда Хосе обихаживает лужайку, я слышу, как он насвистывает, но за все время садовник не произнес ни слова.

Филип, видимо, рад тому, что сбросил с себя эту проблему, и снова берет меня за руку, когда самолет готовится к взлету.

– Мне ужасно хотелось рассказать Лили о вечеринке, но я держу рот на замке. Она очарована былыми временами – в ее глазах сборища на Мюстике стали легендой.

– Вот я и хочу, чтобы нынешнее превзошло все прежние. Лили заслужила, чтобы ей подняли самооценку. До вечеринки всего две недели. Мы с Джаспером наняли дизайнеров, они на Сент-Люсии и готовят десятки роскошных костюмов для наших гостей, в том числе и для тебя.

– А какая тема?

– Мы называем ее «Лунным балом», потому что в эту ночь должно быть полнолуние, и я молю бога о том, чтобы небо было чистым. Хочу, чтобы весь остров сиял в честь Лили.

– В отличие от вас с Джаспером, все относятся к подготовке вечеринок очень поверхностно. Помню, как ты много лет назад ездила в Кералу, чтобы купить костюмы и прочий реквизит для какой-то вечеринки. Даже арендовала яхту, чтобы гости могли переодеться в море и в готовом виде сойти на берег. Кажется, у тебя несколько недель ушло на то, чтобы построить тот дворец на лужайке, да?

– У Лили не такой изощренный вкус, как у нас, но меня это не волнует. Собираются все: члены королевского дома, супермодели, рок-звезды – и ты, естественно. – Я улыбаюсь ему.

– Тебе еще не поздно выйти за меня.

– Джаспер никогда не даст мне развод, а ты бросишь меня ради первой встречной красавицы – или красавца.

Доктор Пейкфилд сидит через три ряда впереди нас. Он глубоко задумался, повернувшись к иллюминатору. Двигатели рычат, набирая обороты. Взлет маленького, на десять мест, самолета похож на катапультирование в небо, но в конце пути меня ждет Мюстик, что делает неприятные ощущения сносными. Опускаются сумерки, и капитан, вероятно, спешит добраться до острова, так как посадка в темноте запрещена. По мере нашего продвижения на юг огни Сент-Люсии исчезают, и под нами на много миль раскидывается океан. Я не знаю, почему меня охватывает озноб, когда в поле зрения появляется остров; из-за плотной растительности он напоминает изумруд, лежащий на темно-синем бархате. Я еще помню, каким диким и необжитым он был, как по джунглям бегали дикие коровы и козы, как в воздухе кишели москиты. Наш самолет проходит над самой высокой вершиной Мюстика, и Филип снова сжимает мою руку, потому что мы камнем падаем на крохотную взлетную полосу.

Темнота наступает через несколько минут после нашей посадки. Я могу различить лишь окруженную двухсотлетними пальмами равнину, лежащую в сердце Мюстика. Когда-то она была частью хлопковой плантации. Меня охватывает ликование, когда мы спускаемся по трапу в теплый воздух и аромат орхидей. У входа в маленький терминал нас приветствует персонал аэропорта, а само здание буквально олицетворяет местную атмосферу расслабленности. Очень примитивное, оно остается таким даже несмотря на то, что каждый год в разгар курортного сезона через него проходит множество приезжающих и отъезжающих знаменитостей. Остроконечную крышу закрывают пальмовые листья, слова «Прилет» и «Вылет» написаны от руки, а сами таблички висят над двумя маленькими дверцами. Начальник аэропорта кланяется мне, не утруждая себя проверкой моего паспорта, как будто я все еще владею островом. Он почтительно справляется о здоровье лорда Блейка, и хотя мне нравится, с каким радушием меня встречают на Мюстике, я испытываю облегчение, когда выхожу из здания после долгого обмена любезностями.

Мой дворецкий заранее пригнал багги на парковку, на которой хватает места всего для нескольких машин, составляющих наш крохотный автопарк. Обычно я хожу по Мюстику пешком, но сегодня рада тому, что до дома доберусь на транспорте. Уложив чемоданы на заднее сиденье, мы с Филипом отправляемся в путь. Я полной грудью вдыхаю воздух острова, в котором смешались сладковатый запах опавших листьев, аромат моря и паприки, сочащийся из чьей-то кухни, – и чувствую, как уходит напряжение из моих плеч. Однако Мюстик сильно изменился за шесть месяцев, с моего последнего визита. Дорога сквозь заросли казуарин и подлесок теперь вымощена, и скоро весь остров будет исчерчен официальными пешеходными дорожками, а не песчаными тропками, которые я так люблю. На участке Мика Джаггера свет не горит – значит, на острове будет не так весело, и нас не ожидают импровизированные матчи по крикету. Дом Дэвида Боуи тоже погружен во мрак, так что походы в бар «У Бейзила» будут скучными до тех пор, пока оба не прилетят на день рождения Лили [6] Мик Джаггер (р. 1943) и Дэвид Боуи (1947–2016) – всемирно известные рок-музыканты. .