Рой Викерс - Департамент нераскрытых дел (сборник)

Уходить из уютного дома пораньше ради нескольких минут наедине с Этель уже не хотелось. После двух недель совместной жизни короткие встречи утратили прежнее очарование, к тому же прелестная горничная посвящала Джорджу свободные вечера и воскресенья (правда, последние предполагали досадную необходимость пространно лгать, объясняя мисс Колмер причину отсутствия).

В середине октября мистера Манси снова неудержимо потянуло на «Веселую вдову». Дурной знак, свидетельствующий, что мечта угрожала в очередной раз затмить реальность. Этель тем временем утратила радость жизни, часто плакала и досаждала угрюмым ворчанием.

В начале ноября мисс Фербрасс представила чрезвычайно веские аргументы в пользу скорой свадьбы, разговоры о которой прежде отодвигались в туманное будущее.

К этому времени Джордж, уже отчаянно устав от назойливой подруги, все чаще обдумывал возможность покинуть ее в затруднительном положении. Кажется достаточно странным, что только угроза Этель рассказать обо всем мисс Колмер заставила Джорджа смягчиться, сделать хорошую мину при плохой игре и все-таки жениться.

Туманным утром Джордж и Этель заключили брак в расположенном на Генриетта-стрит регистрационном бюро, однако жених записался не под собственным именем, а под псевдонимом Данило Князь. На свадьбу из Банбери приехали мистер и миссис Фербрасс. Родителям затея не понравилась, хотя с точки зрения положения дочки в обществе союз можно было рассматривать как шаг на следующую ступеньку социальной лестницы.

– Где же собираетесь провести медовый месяц? – осведомилась миссис Фербрасс. – Конечно, если вообще планируете медовый месяц.

– Поедем в Саутенд, – ответил лишенный воображения Джордж и действительно во второй раз повез жену в Саутенд.

Апартаменты уже утратили актуальность, а потому пара остановилась в маленьком семейном отеле. Джордж начал неразумно ревновать к постояльцам, хотя те всего лишь проявляли любезность к несчастной молодой женщине. В самую отвратительную погоду он таскал жену на прогулки, так что в конце концов простудился. Настойка эвкалипта и горячий пунш превратились в основные атрибуты приморского городка, в сознании Этель прочно связанного с шампанским и душистой солью для ванн. Однако, несмотря на неприятности, пришлось провести в Саутенде ровно две недели, так как Джордж снова сказал мисс Колмер, что замещает знакомого аптекаря.

По имеющимся в департаменте нераскрытых дел сведениям, пара покинула город тридцатого ноября в три пятнадцать, первым классом. Поезд следовал до Лондона без остановок и, как правило, пользовался популярностью, однако в этот день пассажиров набралось не больше дюжины. В одном из вагонов первого класса не оказалось никого, кроме мужчины с маленьким ребенком, закутанным в красную шаль. Этель хотела разместиться в его купе – должно быть, в тайной надежде на то, что попутчик попросит помощи в обращении с младенцем, – однако Джордж не собирался заниматься детьми прежде, чем отцовские обязанности станут абсолютно неизбежными, и пара устроилась в другом купе.

В отличие от мужа Этель с радостью готовилась к предстоящей роли матери. Перед отъездом из Саутенда она зашла в один из тех небольших магазинчиков, что рассчитаны на торговлю летом, однако чудесным образом продолжают работать даже зимой, и вернулась оттуда с объемистым пакетом, который тотчас и открыла в напрасной надежде развеселить Джорджа.

В пакете оказались игрушки: детское ведерко, несоразмерно маленькая деревянная лопатка, такая же крошечная лодочка и резиновая дудка, оплетенная красной и синей шерстью. Дудка предназначалась для детей и, чтобы не поранить нежные десны, была изготовлена из резины. Мундштук скрывал небольшое устройство, издававшее резкий, раздражающе громкий звук.

Этель приложила дудку к губам и дунула.

Возможно, в эту минуту она представила, как то же самое делает ее ребенок, а возможно, после печального медового месяца бедняжка отчаянно пыталась развеять грусть в надежде, что муж обратит на нее внимание и примет участие в шутливой игре. Однако факты доступны нам исключительно в изложении Джорджа.

«Я сказал: «Не шуми, Этель, я читаю». Или что-то в этом роде. А она ответила: «Хочу поиграть, чтобы развеселиться». И снова начала дуть. Поэтому я схватил дудку и выбросил в окно. Больно я ей не сделал; как показалось, она даже не особенно обиделась. Ссоры не возникло, и до самого Лондона я продолжал читать газету».