Лилиан Браун - Кот, который любил Брамса

Много, разумеется, было и разговоров о завещании. Большой каменный дом обещан Историческому обществу под музей, а каретный сарай – Обществу живописи под художественную галерею и студию. Ходили слухи, что изрядная сумма достанется Комитету по образованию для строительства огромного, чуть ли не олимпийского бассейна. В целом у посетителей кафе, особенно у молодых, среди которых затесалось несколько девиц по имени Франческа, жалость мешалась с волнением и благодарностью.

– Надеюсь, она упомянула в завещании Тома, – сказала Розмари. – Хорошо бы она оставила ему синий грузовичок. Он нянчится с ним, как с младенцем.

– А что, если мы не найдём завещания?

– Всё достанется государству и юристам. После обеда поиски продолжились в гостиной, где стоял лаковый китайский столик, набитый, как выяснилось, фотографиями: ферротипами, любительскими снимками, портретами, сделанными в фотоателье и вырезанными из газет. Квиллер попытался определить, кто из усатых мужчин был дедушка Клингеншоен, а кто из девушек с кудряшками и блестящими глазками – Минни К., но Розмари потащила его прочь.

Наверху их ждали туалетные столики с мраморными столешницами, высокие комоды и платяные шкафы. Розмари организовала поиски, взяв на себя личные комнаты Фанни и отправив Квиллера в другие. Потом, сидя на верхней площадке высокой лестницы, где произошла трагедия, они обменялись результатами поисков.

– Я не нашла ничего, кроме одежды, – сообщила Розмари. – Только представь, настоящие шёлковые чулки и шёлковое белье! Стопки льняных носовых платков… несколько дюжин белых лайковых перчаток, уже пожелтевших… и всё пахнет лавандой. А что ты нашёл?

Успехи Квиллера были столь же неутешительны.

– Тонны постельного белья. Пахнущие кедром одеяла в дюйм толщиной. Белые полотенца в таком количестве, что хватило бы для турецких бань. И скатерти, которыми можно устлать футбольное поле.

– Теперь куда направимся?

– Здесь должен быть сейф. Он может быть встроен в мебель или отделанную панелями стену либо спрятан за картиной. Если Фанни так стремилась скрыть содержание своего завещания, она непременно хранила его в сейфе.

– Нам для этого потребуется не одна неделя. Тебе придется разобрать на части весь дом.

Далекий вопль эхом отдался в тихих комнатах.

– Это Коко, – сказал Квиллер. – Он протестует против того, что его заперли так надолго. Знаешь, Розмари, у этого маленького дьявола какое-то шестое чувство на подобные вещи. Пусть он погуляет по дому, а мы посмотрим, что его заинтересует.

Как только Коко выпустили из кухни, он прошествовал через буфетную в столовую с достоинством монарха, наносящего визит. Голова гордо поднята, уши стоят как корона, хвост, как говорится, трубой. Он внимательно обнюхал резных кроликов и фазанов, украшавших дверцы гигантского буфета, в котором, однако, держали только супницы и столовое серебро. В холле его привлекло пятно на ковре у подножия лестницы, в настолько, что Квиллер поругал его за плохой вкус, В гостиной он изучил клавиши старого пианино и потёрся о его толстые ножки. В библиотеке и оранжерее его ничего не заинтересовало, но зато там он обнаружил ступеньки, ведущие в подвал, в английский паб.

Это была обшитая тёмными панелями комната с каменным полом, несколькими столами из пивной и грубыми деревянными стульями. За громоздким баром высились причудливые резные полки, отделанные цветным стеклом. Коко пошастал позади бара и вдруг замер. Медленными шагами он приблизился к стоящему под баром шкафчику. Квиллер предостерегающе прижал палец к губам. Ни он, ни Розмари не осмеливались шелохнуться или громко вздохнуть. И тут Коко прыгнул. Раздался испуганный писк, и огорченный Коко забегал взад-вперёд.

– Мышь, – беззвучно шепнул Квиллер Розмари.

Он на цыпочках обошёл вокруг бара и открыл шкафчик. Оттуда выскочил крохотный серый комочек, и Коко бросился вдогонку.

– Пусть бежит, – сказал Квиллер. – Вот он!

В шкафчике оказался чёрный с золотом сейф с наборным замком.

– Вот только как мы его откроем?

– Давай позовем Ника.

– Ник и Лори будут завтра на панихиде. До завтра сейф может и подождать. Поехали домой есть индейку.

Они купили «Пикакский пустячок» и обнаружили, что посвященный Фанни некролог занимает всю первую полосу. Не было даже объявлений, которым обычно отводили первую колонку. Текст был набран крупным шрифтом, заключён в чёрную рамку, окружен пустым белым пространством, а потом шла ещё одна рамка, пошире. Мелким шрифтом внизу страницы сообщалось, что некролог можно вставить в рамку.