Фредерик Браун - Где тебя настигнет смерть?

— О чем вы, Эд? Глядя на вас, можно подумать, будто с вами случилось нечто страшное.

И я стал рассказывать — сначала просто так, потом уже под запись. Теперь это давалось мне легче, ведь я как бы отвечал на ее вопрос — во всех подробностях, опуская только личные моменты.

— Вот и все, — произнес я.

Моника закрыла блокнот:

— Действительно ужасно, Эд.

— Теперь вы понимаете, о чем я вас спрашивал. — Я усмехнулся, но у меня получилось не совсем убедительно. — Если у вас появится дурное предчувствие, ко мне лучше не обращайтесь.

— Не надо себя винить. Вы здесь совершенно ни при чем.

Мне все это говорили — все, кроме меня самого.

— Ладно. Как вам новая работа?

— Нормально, только я мало что сумела выяснить.

— Неудивительно для первого дня. А чем вы там занимаетесь?

Обязанности Моники ничем не отличались от тех, о которых говорила мне мисс Уилкинс. С этой стороны, похоже, не следовало ожидать слишком многого.

— Салли никому там не рассказывала о марсианах?

— До марсиан у меня пока не дошло. Я выдаю себя за знакомую Салли, но слишком много вопросов сразу лучше не задавать. Ближе всех Салли общалась с Шарлоттой Эндрюс, однако и та ничего не знала о ее смерти, пока вы не сообщили. Вчера она плакала.

— Вы поговорили с ней?

— Вчера нет, а сегодня утром зашла с ней в дамскую комнату. Услышав, что я знала Салли, Шарлотта начала спрашивать, как та умерла.

— У нее что, подозрения были?

— Нет, просто она знает, что у Салли было больное сердце. Интересовалась подробностями и очень огорчалась, что не смогла прийти на похороны или хотя бы цветы послать.

— Что вы ей рассказали?

— Салли умерла в четверг ночью от сердечного приступа. Я тоже на похоронах не присутствовала — мы, мол, с Салли не дружили, просто были знакомы. В туалете разговаривать не очень удобно, поэтому мы вместе отправились на ленч.

— Молодец, хорошая работа, — похвалил я. — Знаете, я бы тоже хотел встретиться с Шарлоттой Эндрюс. Нет ли у вас номера ее телефона или адреса?

— Завтра узнаю. Вы хотите открыто представиться детективом? Если нет, я могла бы, например, устроить двойное свидание.

— Да, хорошо бы. Объясните, мол, я тоже друг Салли, иначе она удивится, почему я о ней расспрашиваю. Да, если у вас выгорит с двойным свиданием, будет отлично. Скажите, что я учусь на психолога, даже на психиатра. Шарлотта умная девушка? Образованная?

— Нет.

— Значит, прокатит. Ей известно, что у Салли были проблемы с психикой?

— Да. «Немного того», так она выразилась. Я не хотела проявлять излишнего любопытства, поэтому не спросила, в чем это проявлялось. Так я договорюсь на завтрашний вечер, если Шарлотта свободна?

— Конечно. А вдруг у нее уже какие-то планы?

— Сомневаюсь. Шарлотта простушка, внешность не очень — потому, наверное, Салли с ней и дружила. Не замечали, что красивые девушки всегда подбирают себе в подруги дурнушек? По-моему, это происходит на бессознательном уровне: дурнушка служит красотке фоном, а дурнушке достаются приятели кавалеров красотки.

— В таком случае вы с Шарлоттой поладите, — усмехнулся я. — Завтра же она кого-нибудь и получит. Кто будет подбирать ей парня, вы или я?

— Что за глупости? С Шарлоттой встречаетесь вы, а мне никого подбирать не надо, спасибо. Я уж сама как-нибудь. У меня, собственно, уже назначено свидание на завтрашний вечер.

Я засмеялся, почувствовав, что мне стало гораздо лучше, и Моника теперь мне больше нравится. Раньше мы, видимо, не находили общего языка. Мы условились, что завтра я позвоню ей в шесть часов — узнать, состоится свидание или нет. Я не слишком предвкушал встречу с Шарлоттой, но поскольку она являлась ближайшей подругой Салли, следовало потратить на нее вечерок.

Я предложил Монике пойти выпить — еще и десяти не было, — однако она отказалась: ей нужно печатать отчет, а завтра рано вставать на работу.

Я зашел в аптеку купить фонарик и поехал в дом Салли. Поднялся на четвертый этаж, нашел стремянку, там, где мы ее оставили, и вылез на крышу. Луна светила ярко. Вечер был такой же душный, как в прошлый четверг. Я снял туфли и направился к вентиляционной шахте. Чувствуя мягкий битум под ногами, посветил фонариком: да, я даже в носках оставлял следы, слабые, но заметные. На битуме затвердела только тонкая корочка, и ноги легко проламывали ее. Я обошел вокруг шахты, согнувшись. Единственные следы были мои, как дневные, так и вечерние.

Смерть к Салли явилась не с крыши.