Дарья Митюкова - Какова же цена мести?

– Ольга, выпей таблеточку, тебе станет легче. Вот так. Приляг, отдохни. Наталья своим поступком, открыла нам глаза. Антона отравила она, а я говорил сразу, а ты, дорогая моя, не верила мне. Я прав оказался. Ну, что ж ,скоро закроют дело, ты получишь наследство, и всё будет хорошо.

– Для каких целей мне деньги? Они не вернут ни одного… У меня же кроме Вас, Фёдор Константинович, никого нет. Вы же мне родным стали. Не нужны мне все деньги эти. Я только обрела… и потеряла.

Ольга начала засыпать. Белов дал ей снотворное, чтобы ей стало легче, ведь вся сила во сне.

Фёдор Константинович аккуратно отворил дверь и вышел из комнаты, чтобы не мешать её сну. В дверях он столкнулся с Растроповым.

– Как она? – поинтересовался Лёня.

– Спит. Я дал ей снотворное. Для неё эти обстоятельства были шокирующими, как и для меня.

– Да, мы все были удивлены смертью Натальи. Неожиданно всё это…

– Чего же неожиданного? Антона убила, да и совесть загрызла. Кому в тюрьму хочется? Выход только один был, к которому она прибегла.

– Разберёмся, кто убил, зачем убилась, в общем, расследуем, как положено.

– Надеюсь.

– Я хотел спросить, Фёдор Константинович, как так вышло, что в доме нет рукописей Натальи?

– А тут всё просто. Антон сжёг всё, что было написано её рукой.

– С какой целью? – удивлённо спросил Лёня.

– Когда Антон болел, он часто совершал неожиданные и глупые, а порой и опасные действия. Мы называли это приступами. Вот, в один из таких приступов он сжёг всё, объясняя это тем, что это почерк дьявола. Антон в эти приливы безумия становился до ужаса верующим.

– Понял. Теперь хоть что-то прояснилось.

У Леонида зазвонил телефон. Из кармана брюк он достал мобильник, на экране был неизвестный номер. Растропов отошёл в сторону, чтобы ответить на звонок. Как оказалось, звонили из лаборатории. Уже были готовы результаты графологической экспертизы. Леонида поразила быстрота выполнения исследования. Выслушав внимательно эксперта, на лице Антона выразилось глубокое недоумение. Вопросов появилось ещё больше, чем было. Всё становилось запутаннее и запутаннее. Но одно стало ясно. И эту ясность Леонид поспешил внести в дело, рассказав Анне то, что только что узнал сам.

Ворвавшись к Третьяковой в комнату, он быстро и ясно сказал:

– Она не сама.

Не стоило объяснять кто она, и, вообще, о чём говорит Растропов. Аня сразу поняла, в чём суть.

– С чего ты взял, что убили?

– Звонили с лаборатории и сказали, что записка написана не её рукой. Отсюда следует, что её написал убийца, чтобы все подумали, что это самоубийство.

– В доме было только четверо: ты и я, Андросова и Белов. Два подозреваемых, больше некому, но вопрос: кто из них?. Оба не способны на это, хотя тут, мне кажется, стоит руководствоваться высказываниями «не суди о книге по обложке» и «в тихом омуте черти водятся».

– Бьюсь об заклад – это Белов.

– Это ещё доказать надо, ведь это только версия.

Глава XXIII

Весь день следователь и её помощник провели за работой. Добывая биографию Андросовой, Белова, Крепостного и Ломовых старшего и младшего. Подключив все источники информации, исследуя все доступные базы данных, Третьякова и Растропов добились результата. Итоги расследования были ошеломительны. всё казалось очевидным, но было не доказано. Суд без доказательств дело не примет, да и без доказательств ничего нет. Как говорится: «не пойман – не вор». Вот так и тут.

Было решено, никому не говорить о своих открытиях. Решили рискнуть – ловить на живца. Живец был один и этого он не должен был знать, поэтому он не был оповещён. Было решено ждать, сейчас всё зависило от времени. Третьякова, исходя из своего опыта, как ей казалось, всё до единой мелочи просчитала. Она исследовала характер преступления, биографии, открывшиеся обстоятельства, дела и поняла абсолютно всё.

С момента того, как всё стало ясно, прошла неделя. Ничего необычного в доме не происходило. Крепостной плакал недолго по своей любви, нашёл себе уже новую «жену». Это было ожидаемо, ведь он молодой и состоявшийся человек, а Наталья была тольо увлечением. Не всю жизнь же ему носить траур. Сергей всё забыл, как будто ничего и не было, конечно, без помощи психологов не обошлось, но это уже неважно. Он начал жизнь с чистого листа, с красной строки и большой буквы.

Он не мог быть виновным ни в одном преступлении, это очевидно было с самого начала, но стоит упомянуть, что у него было алиби, а мотива не было.