Константин Грин - Джо Грин у смертного одра

– Уже все закончила? Где там Дима?

– Привет, Сережа! – отвечала она, улыбаясь – Я собираюсь пойти к отцу. Ты же понимаешь, сегодня суббота… Няня не может работать допоздна ни в четверг, ни в субботу. Когда-нибудь нужно будет нанять новую. Сегодня у меня сокращенный день, – продолжала она, улыбаясь все шире и шире.

– Ладно, понял. А Дима еще здесь? – проговорил он без тени улыбки.

– Нет, ты же знаешь его… Он сказал, что пошел праздновать.

– Праздновать? Праздновать что?

– Продвижение в деле.

– В каком?!

– О Палаче… Джо вчера всем показал, как нужно работать!

Сергей, с глубоким вздохом закатив глаза, попрощался с Наташей, пожелав ей хорошо отдохнуть. На это она ответила ему уже в спину:

– Никакого отдыха… Мне нужно следить за отцом. Но все равно, пока!

Спокойно добравшись до своего кабинета, Сергей плюхнулся на стул, закрыл глаза и заснул. Спал он недолго, но при этом ему успел присниться сон. Сон был ужасным.

Он сидел за огромным столом, бумагам на нем не было видно конца. Под его карими, усталыми глазами виднелись четко выраженные мешки. Его спина болела, а руки уже устали писать. Ему постучали в дверь. Сергей подумал было, что несут очередную стопку бумаг, которые нужно срочно оформить. Но его опасения, к сожалению, не подтвердились. Вместо сотрудника со стопкой бумаг вошел мужчина в больших ботинках и прошагал к столу. На стол он кинул коробку, сбив несколько стопок бумаг. Сергей открыл коробку. Только притронувшись к ней, он испачкался в чем-то. Это была кровь. Свежая кровь. В коробке же лежали отрубленные женские конечности. Резко отбросив коробку, он дернулся и упал со стула. Проснулся.

«Да, сегодня работать я уже не способен. Не могу даже заполнять бумаги», подумал он. Сразу после этой мысли ему пришла другая – позвонить своей жене…

ГЛАВА 24

Наташа, звонко брякнув ключами, открыла входную дверь.

– Пап… – крикнула она, – Я дома!

Ответа не последовало, да и Горунова его не ждала. Ее отец не говорит уже несколько лет. Он был практически полностью парализован. Мог двигать одной только слабой рукой и немного шеей. Да и в этих движениях, как казалось Наташе, отражалась ужасная боль старика. Закрыв за собой дверь, она прошла в гостиную. Здесь, у самого окна, на коляске сидел ее отец. Сюда его ставила их молодая няня Алиса. И он все время, которое оставалось до прихода Наташи, сидел у окна и с мечтательной печалью смотрел сквозь стекло. Наташа развернула его к себе лицом, а коляска при этом скрипнула и нехотя развернулась. Горунова положила свою руку на руку отца и начала:

– Как ты папочка? Няня давно ушла? Ты сегодня пил таблетки?

Он с той же потерянностью уставился на нее.

– Ну же, папочка! Как мы с тобой договаривались? Один раз моргнул – да, дважды – нет. Не стесняйся! Ты пил таблетки?

Он мигнул один раз. Затем последовал второй. Затем Алексей Степанович, как его иногда называли соседи, когда не использовали фамилию (естественно, не в лучших своих разговорах), стыдливо, но бесстрашно опустил голову.

– Пап… Мы же договорились. Ты должен их принимать. Они единственные смогут нам помочь! – она, конечно, сама не верила своим словам. Они перепробовали столько лекарств, и ни один препарат не сделал его положение лучше. Ей оставалось лишь тратиться на лекарства, которые советовали ей врачи. Точнее, только те, кто, выслушав ее, не пожимали плечами.

Сам Алексей Степанович выглядел очень плохо. Одет он был постоянно в красный халат, на голове его лежала жидкая копна волос, а на лице, кроме морщин, виднелись аккуратные усы. Бледная кожа и мешки под глазами сами говорили о его тяжелом положении. По ночам он долго не мог заснуть, хотя Наташа и клала его на свою собственную кровать, тогда как сама спала на диване (это совсем не устраивало Алексея Степановича, но сам он ничего высказать не мог).

Наташа, тем временем, достала из картонной коробки таблетки. Затем спросила:

– Пап, ты давно ужинал?

На это Алексей Степанович ответил, моргнув один раз. Наташа продолжила:

– Отлично! Я как раз привезла тебе твою любимую курицу, приготовленную на гриле. Она даже еще не остыла. Поешь, а потом мы примем таблетки.

Она взяла коляску сзади за ручки и покатила отца на кухню, впихнув ее в узкий дверной проем. Затем вышла из кухни, а, возвратившись, принесла курицу.

– Налетай! – весело воскликнула она. И начала смотреть на него.

Через несколько секунд, поняв, что смущает его, поспешила уйти в гостиную. Там она было задремала, но тут же, практически волевым усилием заставила себя проснуться. Затем, сонная, она пошла на кухню. Ее отец только немного притронулся к курице.