Николай Мальцев - Легенда о золотом кирпиче

Так что музей отпадал. Хотя почему отпадал? Туда необходимо сходить. Наверняка в этом складе старья найдется хоть что-то про монастырь для всеобщего обозрения. Конечно, этого будет не много, но на безрыбье… А будет нужно – и эта… Светлана Григорьевна никуда не уйдет. Оставим ее про запас. Вначале поговорим с мужиком.

Впрочем… Впрочем, вначале нужно поговорить с Сатаной… Вот он – там, в гуще кустов, в самой тени… Кивает головой, улыбается… И молчит. Что, господин, что ты хочешь?

Едва слышный шепот пробежал по листве. Будь здесь кто-то еще, он не разобрал бы ни слова. Хозяин говорил тихо, ласково – только ему, Тамиэлю. Даже Бог в своей церкви и то не услышит и не станет мешать. Да, Хозяин, я понял. Пусть распятье не найдено, но обряд можно начать без него. Это начало только поможет, оно привлечет силы тьмы и усилит бессилие света. Итак, первый акт – завтра, в лесу, на руинах монастыря!

***

Встретив Светлану Григорьевну возле музея, Андрей пригласил ее в ту же «Березку», где накануне с друзьями праздновал встречу. Кафешка ему понравилась. К тому же в других местных пунктах увеселения он не бывал, и оказалось бы просто глупо на первом свидании забрести в кабак, облюбованный местными алкашами или содрогающийся от грома попсы.

Андрей заказал бутылку сухого вина.

– Давайте вначале выпьем за наше знакомство, – предложил он, наполняя бокалы. – И еще – давайте перейдем просто на имена? А то получается как-то уж очень официально…

Светлана взяла бокал, посмотрела сквозь него на солнце и улыбнулась:

– Конечно. И можно на «ты». Я пока еще не профессор и не директор музея. Только пить брудершафта не будем…

Андрей тоже поднял бокал, и в нем заплясали веселые искорки. Хотелось сказать что-то важное и значительное, но в голове вертелась лишь пошлость про «нашу случайную встречу». Выпили молча.

– Знаете, – заговорила Светлана, – сосновский монастырь решили восстановить. Не как исторический памятник – это, наверное, уже невозможно – а как действующий мужской монастырь. Об этом хлопотал еще прежний настоятель нашего храма. Собственно, при нем дело с мертвой точки и сдвинулось. Сейчас отец Александр собирает средства, уже ведутся кое-какие работы по расчистке развалин. Так что скоро будет у нас монастырь!

– Да, я сегодня был в церкви, – ответил Андрей. – Батюшка об этом мне говорил. И еще дал два адреса, по которым можно выяснить все абсолютно. Один из них – городской музей, спросить Светлану Григорьевну…

Света прыснула от смеха и слегка покраснела.

– А второй? – спросила она. – Нет, подождите… Подожди… Евгений Васильевич! Шатунов! Правильно?

Андрюха развел руками.

– Правильней было бы сразу к нему идти, – улыбнулась Светлана. – Вот это знаток! Ему за восемьдесят, а память – только мемуары писать! Многое видел сам, многое помнит по рассказам других. Знает в городе практически каждого. Я однажды решила проверить – навела его на разговор о своей родне. Так он больше часа рассказывал! Жаль, что я не записывала. И все точно! О многом даже мои родители не слыхали. А Евгений Васильевич знает и помнит. Мне до него далеко.

– Ну, я не согласен, – серьезно ответил Андрей. – Хотите – верьте, хотите – нет, а я рад, что вначале зашел в музей.

Светлана опустила глаза, но тут же шутливо ответила:

– Сударь, мы, кажется, переходили на «ты»? Кстати, как тебе понравился отец Александр?

– Понравился. Мужик добрый, серьезный. Только вот я ему, похоже, вначале не очень понравился. Впрочем, договорились. Я обаятельный. Хотя, конечно, мы в параллельных измерениях обитаем. Он весь в религии, я весь в миру…

– А ты знаешь, что Александр всего два года как закончил духовную семинарию? Он до этого на железной дороге работал, а еще раньше в Афганистане служил, был ранен. Пил. Ни в Бога, ни в черта не верил. А потом сам на себя ужаснулся… За то его прихожане и любят, что он сам все прошел – и огонь, и воду, и взлет, и падение. Так что параллельные миры вовсе не параллельны.

– Согласен, – кивнул Андрей. – Я тоже иногда замечаю, что мой мир куда-то в сторону закругляется…

И снова наполнил бокалы.

– Ну, пока он не закруглился совсем, – улыбнулась Светлана, – пора перейти к отцу Иоанну. Слушай…

***

В миру отца Иоанна звали Александр Юрьевич Рощин. Был он звания непростого, дворянского. Не из каких-то там захудалых, обедневших и одичавших в деревенской глуши, а из первостатейных, столичных, близких ко двору Государя. И отец его, и деды – прадеды подвизались на военной стезе, пожалуй, от самого Рюрика. Так что и Саше Рощину иного пути вроде бы не было. Да он другого и не искал. С детства играл в солдатиков, палил из игрушечного ружья и азартно рубил прутиком бурьяны в дальнем углу заросшего сада. И когда впервые, еще мальчишкой, из двустволки застрелил воробья, сердце наполнилось радостью и желанием вот так же когда-нибудь сразить в бою настоящих врагов. В общем, был Саша военной косточкой, армейских кровей.