Юлия Санникова - Расследования официальные и не очень [litres самиздат]

– Я с вами абсолютно согласна, мой друг. И тогда остается только один человек, бывший в то же самое время на боковой лестнице.

– Лоран Кло? Но он утверждает, что не поднимался наверх.

– Нет, Венсен, не Лоран Кло. Вспомните, как было дело. Вы слышите шум наверху, решаете, что он идет из сокровищницы, бросаетесь туда, замечаете кого-то, ускользающего через заднюю дверь, выскакиваете на лестницу и встречаете…? Филиппа. Но вам почему-то и в голову не приходит, что Филипп и есть тот, кто за секунду до этого вылетел из сокровищницы.

– Вор – мой сын? – месье Марто в изумлении открыл рот. – Вы уверены в этом?

– Абсолютно. Вспомните, именно он сказал вам, что тоже видел злоумышленника, побежавшего вниз. И это свидетельство только укрепило вас в убежденности, что вор бросился вниз, чтобы скрыться. Но ведь он с таким же успехом мог скрыться и наверху. По крайней мере для Филиппа этот вариант подходил лучше всего. Вы застали его как раз в тот момент, когда он бежал вверх, и он тут же сделал вид, что шел вниз и видел вора. Еще и сокрушался, что не сообразил броситься за ним вдогонку. Хороший актер!

– Но зачем ему понадобилось подделывать рисунки?

– Я думаю из-за денег. Конечно, легально продать рисунки он не сможет, но и на черном рынке за них дадут неплохую сумму. Поэтому дело было верное. Он успел таким образом подменить почти все ваши рисунки, вы ведь все равно не часто вытаскиваете их из рамы, чтобы подержать в руках. Расчет был на то, что быть может вы не сделаете этого никогда. Просто в тот день что-то пошло не так. Скорее всего, рама выскользнула у него из рук и разбилась, поэтому ему пришлось действовать быстро. Однако, все же недостаточно быстро, потому что взять оригинальный рисунок он смог, а заменить подделкой не успел, подоспели вы, и ему пришлось ретироваться.

– Каков подлец, – горестно промолвил месье Венсен. – Ведь я ни в чем ему не отказывал, у этого юноши было все, что может пожелать молодой человек – деньги, машина, путешествия за границу. Чего ему не хватало?

– Увы, мой друг, не знаю. Иногда соблазн легкой наживы намного сильнее страха быть пойманным.

Медсестры Майя Леви и Жюли Слёйс стояли в дверях гостиной психиатрической лечебницы Нотр-Дам в Льеже. Пациенты обычно смотрели здесь телевизор или собирали пирамидки, но сейчас в большой комнате, меблированной потертыми диванами с высокими спинками, находился один единственный человек. Рабочий день начался полчаса назад, но подруги еще не обсудили все новости.

– Знаешь, что мне заявила, мадам Виньон? – сказала Майя Леви, полная высокая блондинка с круглым лицом, закатывая рукава белого халата.

– Эта, у которой сын с эпилепсией?

– Да, та самая с эпилепсией. Спрашивает: «у этого вашего доктора дети есть? – Нет, – говорю я, – а вам какая разница?» А она, представляешь, объявляет: «а как он моего лечить собирается, если у него своих нет?»

Жюли Слёйс фыркнула.

– Действительно, феерическая идиотка. Она что, не в курсе, что у доктора есть племянники?

Майя в изумлении уставилась на подругу и уже открыла рот, собираясь сказать что-то чрезвычайно эмоциональное, судя по тому насыщенному свекольному цвету, которое приобрело ее лицо, однако не успела произнести ни слова. В тот самый момент мужчина, единственный бывший в гостиной, грохнулся на пол, обхватил руками колени и принялся раскачиваться из стороны в сторону словно таз с покореженным днищем. При этом он бормотал что-то нечленораздельное, а временами выл таким дурным голосом, каким, по мнению обеих медсестер, вопят только самые конченные психи.

– Господи, опять месье Боргель визжит как резаный, – сказала Жюли, с отвращением глядя на сумасшедшего, – второй день угомониться не может. И постоянно бубнит на попугайском языке, как та девочка из Экзорциста. Ой, помню, посмотрела этот фильм и всю ночь не спала, везде она мне мерещилась. А этому же назначили лечение, но оно не помогает… Да и как поможет, если таблетки он выплевывает? Хорошо хоть не буянит, целыми днями бродит как зомби, воет и гундосит.

– Я смотрела, ему ставят диссоциативное расстройство на фоне стресса.

– Какое расстройство?

– Диссоциативное. Что-то до такой степени напугало месье Боргеля, что у него переклинило мозги, и они на какое-то время отключились. Это такая защитная реакция организма. Через некоторое время сознание выйдет из ступора, и нормальная мозговая деятельность восстановится. Нужно просто дать ему время прийти в себя.