Ольга Шарапова - Фрактал Мороса [litres самиздат]

И Морос создал свою «кляксу», спиральный звездчатый вихрь.

Морос знал точку своего рождения. Для него это ноль на всех осях. Точки основных событий… Он размещал их выше и ниже оси действия в плоскостях созидания и разрушения. В конце работы он уже знал примерную дату своей смерти, так как был болен туберкулезом, обречен и понимал это.

Разработанная им фрактальная формула универсальна для всех. Ее он создал, будучи еще здоровым, а вот точки рекурсии он строил значительно позже.

Момент смерти – заключительная точка рекурсии фрактала – должен был прийтись ровно на ось пространства времени, между плоскостями созидания и разрушения, как и нанесенная первой точка рождения. Тогда «центр тяжести» фрактала не сместится, и будет достигнуто полное равновесие, и Морос исчезнет, уйдет за горизонт событий. Его цель будет достигнута.

* * *

– Морос будет писать ходатайство об УДО?

– Нет.

– Вот гнида. Иди тогда, ты на него пиши, – Михаил Константинович рассеянно водил ручкой по листу. – Чего стоишь?

– Да сейчас напишу, мне не в падлу, – усмехнулся прапорщик начальнику колонии.

– Давай. Мне врач Савельев сказал, что литовец не жилец. Статистику нам здесь засрет. Пускай шурует, пока жив.

– Да я так и понял.

* * *

Виталий Морос провел за решеткой немногим более двенадцати лет. Тюрьма никак не повлияла на него в моральном плане. Он не озлобился, потому что и так был злой, он не стал проще и грубее – его уличное нищее детство никогда не позволило бы блистать лоском. В заключении он находил время читать и искать ответы на свои вопросы, но не более того. Я не знаю, жалел ли он об упущенных возможностях, о том, что нет близких. Об этом нет ни слова в его письмах. Но трудно представить, чтоб не жалел. Знаю только, что раз в год к нему приезжал Юргис, и только Юргис присылал ему посылки.

А вот в остальном Виталий Морос изменился сильно. Он словно бы выцвел, облысел, глаза погасли, как у старика, и стал он совсем какой-то маленький и тощий, так что прежние знакомые не узнали бы его при встрече.

Я держу в руках его тюремное фото два на три, и, если бы оно не было подписано, то не поняла бы, что это Морос.

Прежде чем ехать домой, он заглянул по пути в Екатеринбург к бабушкиной сестре. Колония была под Екатеринбургом. Адрес он помнил по письмам. Забрал архив у собравшегося в эмиграцию своего двоюродного дяди Николая. А когда зашел второй раз попрощаться, уже не застал его. Только вынул из двери соседки записку родственника с просьбой не давать уголовнику нового немецкого адреса… И поехал в Москву.

Октябрь сухой и солнечный. «Абакан – Москва», плацкарт. Ветер колышет занавески. В открытые окна льется запах свежего неба. Колеса стучат, стучат, рекурсия.

Осталось чуть-чуть. Вот так же рядом сидела семейная пара: «Учиться едешь в Москву? Какой молодец». Он избавит мир от себя и будет молодец. Все ушло, рассыпалось в прах. Несправедливо, без утешения, без надежды на реабилитацию, без права на слабость. Последнее, что у него осталось: заглянуть в будущее. Его там не будет, но ведь это интересно. Подарить себе последнюю радость. Для этого надо построить фрактал следующего измерения. Если трехмерный фрактал строится на двоичном компьютере, то следующий – на троичном.

Тот самый трайтовый компьютер. Последний шанс Ликаса Мороса увидеть то, от чего он отрекался.

* * *

Вечером мне написал Паша.

– Варь, невозможно просто! Вот что ты за ребус подсунула? Покоя не дает. Все выходные потратил на этот бред.

– Ты рисовал фрактал?

– Чертил. Да, вспоминал все свои рекурсивные точки, которые только можно.

– Построил? Бутылка получилась?

– Нет, конечно.

– Ну хоть не бутылка.

– Вначале строилась вполне себе интересная вещь с узковатым, правда, «коридором возможностей». А потом взяла и сама себя замкнула, как будто еще двух осей координат не хватило, и все.

– Ошибся где-то.

– Как можно ошибиться, если не знаешь в этой формуле наверняка ни одну цифру кроме констант?

– Для Мороса и примерных было достаточно.

– Короче, я сразу знал, что это бред.

– Но я не заставляла тебя тратить на это выходные!

* * *

– Здравствуй, Виталий, с возвращением!

– Здравствуйте, Екатерина Андреевна.

– Небось и не ожидал, что я узнаю.

– Не ожидал.

– Болеешь?

– Болею.

– Готов?

– Да.

– Помощь нужна?

– Пока нет…

Морос взял у старушки ключи, зашел в пустую квартиру. Юргис только выселил жильца.