Татьяна Савельева - Гавань [litres самиздат]

– Мак, я не хотел тебя тяну… – открывая деревянную дверь своего номера в отеле, светловолосый, высокий парень начал оправдываться, но заметив меня, осекся.

– Элизабет, это Тейлор. – переводит взгляд с меня на парня и обратно. – Тейлор, это Элизабет. – не дождавшись приглашения, Мак проходит в номер, я семеню за ним. – Выкладывай, как можно быстрей.

Номер весьма просторный и светлый, стилистика помещения современная. Дорого, наверно обошлось временное жилище…

Мак садится на диван за журнальный столик. Не садясь на диван, встаю позади Мака, оглядывая апартаменты.

– Эм… – Тейлор весьма растерян наблюдать в своем номере «лишние уши», поэтому прежде, чем начать разговор, вопросительно смотрит на Мака.

– Все в порядке. Говори. – Мак начинает раздражаться.

Тейлор на долю минуты скрывается в другой комнате номера, затем возвращается с толстой черной папкой.

– Дело в том, что наша жертва врет. Или скрывает правду. – садится напротив Мака, открывает папку, достает несколько файлов и кладет перед парнем.

Жертва – это Софи. Но зачем ей врать или скрывать что-то?

Наклоняюсь чуть вперед, чтобы разглядеть, что изображено в файлах.

– София Хэмич утверждает, что вечером она вызвала такси в аэропорт, но в такси она так и не села, так как ее «похитили». – показывает жест кавычек. – На самом деле она села в черный Volkswagen добровольно в 10.27 вечера, это видно по камерам. Проблема в том, что номера закрыты. Возможно чем-то заклеены. Так же личность водителя не установлена.

– Удалось отследить маршрут, которому следовал данный автомобиль? – Мак внимательно рассматривает снимки.

– В данный момент отслеживается.

Не удержавшись, подхожу ближе к столику и приглядываюсь к фото. В памяти всплывают моменты: бедную девушку некий мужчина насильно садит в машину; я иду с университета и этот самый автомобиль, но с другим номером…

– Это же та самая… – шепотом подвожу итог. Мак внимательно смотрит на меня. – Я обращалась в полицию несколько дней назад с заявлением о похищении, но мне позже сообщили, что номер машины никогда не существовал. А еще спустя какое-то время я возвращалась с библиотеки и эта самая машина, но с другим номером проезжала мимо меня несколько раз…

– Номер помнишь? – перебивает Мак.

– Я не уверена, но, по-моему, AUG Massachusetts 09, номер 2TW 126 или 129.

– Может быть просто марка машины похожа? – спрашивает Тейлор.

– Нет. – мотаю головой. – Я точно уверена, что эта она.

– Пробей этот номер и человека, на имя которого, он был зарегистрирован. – Мак потирает переносицу. – Что-нибудь еще?

– Да. – Тейлор достает еще один файл. – Знаешь, что самое странное? Все жертвы подвергались насилию и рукоприкладству, а также после вскрытия было установлено, что в их желудке находились остатки непереваренной быстрорастворимой каши, в то время, как София Хэмич не ела эту самую кашу или же наоборот, но смогла это скрыть.

– А как вы узнали, что Софи не ела кашу? – вырывается у меня.

Тейлор переводит на меня интересующий взгляд и прищуривается.

– При осмотре врачом полость рта, было установлено, что София Хэмич проводила гигиенические процедуры перед тем, как попасть в больницу. А так же все жертвы, я повторюсь, были изнасилованы, София Хэмич – нет.

– Но на ее лице живого места нет.

– Вот в этом и вопрос: в ходе чего она получила телесные повреждения? И телесные повреждения эти совершенно иного характера.

– В смысле?

– На запястьях и ладышках девушек сильные отеки от веревок, и множество ран от плетки. У Софии они отсутствуют. То, в каком состоянии София Хэмич, подвержено только избиению кулаками. Это грубо говоря.

– В общем, как было ясно с самого начала, девушка врет. – заключает Мак.

Но зачем Софи врать? Неужели она покрывает маньяка?

Быть этого не может…

– Придется снова допрашивать. – Мак встает с дивана. – Организуй группу полицейских, завтра будем допрашивать преподавателей и студентов. Маньяк где-то рядом.

– Можно мне присутствовать на допросе Софи? Или, может быть, я поспрашиваю у нее? – подъезжая к особняку Братства, решаюсь спросить.

Мак долго молчит и смотрит впереди себя.

– Надо подумать.

– Мак, прости меня за безрассудство. Я была не права, когда…

– Не надо. – резко поднимает руку, в знак прекращения диалога.

– Выслушай меня, это все, о чем я прошу…

– А я просил быть осторожней и никакой самодеятельности.

Грудь наполняет печаль. Мак молча выходит из машины, закрывает гараж и скрывается за дверью в дом. Вздыхаю, выхожу из машины и иду к двери. Войдя в дом пытаюсь сделать непринужденный вид. На первом этаже тихо играет музыка, громкие голоса ребят исходят из кухни, поэтому стараюсь незаметно пробраться в спальню и лечь отдыхать. Но не тут то было. На моем пути появляется Стивен с багряной бутылкой алкоголя.