Эрл Гарднер - Перри Мейсон - Дело об одноглазой свидетельнице. Дело о сбежавшем трупе

— Вот в том-то и дело, — кивнул Мейсон. — С другой стороны, если там не улики, а какие-нибудь ценные бумаги, я хочу быть уверенным, что они не исчезнут из дома.

— Я не понял. Вы о чем говорите?

— Откуда мне знать, что в том конверте, который следует вскрыть после смерти мистера Дейвенпорта, не лежит завещание? — спросил Мейсон. — Или там могут быть ценные бумаги, которые он хотел передать своей секретарше. Там могут лежать наличные деньги. Мы же не знаем.

— Лучший способ узнать — это вскрыть конверт и посмотреть.

— С другой стороны, там могут оказаться документы, имеющие отношение к имуществу, — продолжал Мейсон. — Крайне важные документы, содержимое которых нельзя разглашать посторонним лицам, поскольку это конфиденциальная информация.

— Но он же отдал письмо своей секретарше.

— Он не отдал письмо, а просил его сохранить . Мисс Нордж сама признала, что если бы мистер Дейвенпорт попросил вернуть письмо в любое время, то она сразу же отдала бы его ему назад.

— Я не это имела в виду, — вмешалась Мейбел Нордж. — Я говорила, что он отдал мне его для передачи в полицию в случае его смерти.

— Так он велел передать его в полицию? — уточнил Мейсон.

— Письмо нужно вскрыть в случае его смерти.

— Он не велел отдавать его полиции?

— Ну… я не помню точно, что он говорил.

— Вот видите, — сказал Мейсон.

— Она записывает, — Мейбел Нордж показала на Деллу Стрит. — Она записывает все, что мы говорим.

— Вы возражаете против этого? — спросил Мейсон.

— Мне кажется, что это нечестно.

— Почему? Или вы хотите изменить что-то из того, что сейчас говорили, после того как у вас будет возможность обдумать все как следует?

— Вы ужасный человек.

— Многие так думают, — признал Мейсон.

— И все-таки это не снимает вопрос об уликах, — упрямо гнул свою линию полицейский. — Я не знаю, что здесь происходит, но эта молодая женщина, которая тут работает, утверждает, что имеется конверт, и этот конверт нужно вскрыть в случае смерти мистера Дейвенпорта, и что в нем содержатся сведения, которые помогут…

— … арестовать того, кто виновен в его убийстве, — уверенно закончила фразу Мейбел Нордж.

— Теперь вы утверждаете, что его убили? — спросил Мейсон.

— Вполне может быть.

— Но вы точно не знаете?

— Я знаю, что он этого ожидал. Это могло произойти.

— Но вы также знали, что он тяжело болен и лечился?

— Ну, да.

— И что его предупреждали, что с таким давлением и состоянием артерий он может в любую минуту сыграть в ящик?

— Он не делился со мной всеми своими личными проблемами.

— Но подозрениями по поводу своей жены делился?

— Ну… не совсем так.

— Значит, вы не знаете, что в этом письме? У вас есть только предположения?

— Я знаю, что я думала по поводу его содержания. Мы все можем прямо сейчас это выяснить.

— Где письмо? — спросил Бум.

— У меня в столе, в запертой шкатулке.

— Достаньте, — велел Бум.

— Минутку, — вмешался Мейсон. — То, что вы собираетесь сделать, неправильно и незаконно.

— Я рискну, — объявил полицейский. — Я проверю, чтобы эта женщина не взяла из письменного стола ничего, кроме письма, но если там действительно есть письмо, я прослежу, чтобы с ним ничего не случилось. Я не знаю, кто вы такой, но очевидно, что вы представляете интересы вдовы. И вы очень быстро приступили к работе.

— И, вероятно, очень хорошо, что я это сделал, — сказал Мейсон, дружелюбно улыбаясь. — Я пытаюсь сохранить имущество.

— На что вы намекаете?

Мейсон кивнул на Мейбел Нордж, которая в эту минуту отпирала правую часть стола.

— Что она делала здесь в такое позднее время?

— Она здесь работает.

— По ночам? — спросил Мейсон.

Полицейский нахмурился.

— Так, что вы тут делали?

— Я… я проезжала мимо и увидела свет, — заявила Мейбел Нордж.

— Куда вы ехали? — спросил Мейсон.

— Просто проезжала мимо.

— Эта дорога кончается тупиком, — заметил Мейсон.

— Ну и что? Я просто проезжала поблизости.

— И собирались сюда? — спросил Мейсон. — Или уже были здесь?

— Это не ваше дело! — огрызнулась она.

— Значит, заходили сюда, — сказал Мейсон и повернулся к полицейскому. — Она была здесь. Но никакого дела у нее здесь быть не могло. Какая работа в такое время? Что же она тут делала?

— Так, дело получается скверное и запутанное, — заметил полицейский. — Я не хочу ввязываться в неприятности.

— Вы прямо сейчас в них ввязываетесь. Как только вы дотронетесь до какого-либо предмета в этом помещении, у вас начнутся неприятности.